слишком тётка суетлива и зачем шепталась с сыном. Из комнаты была открыта дверь на участок с посевами подсолнечника, кукурузы и картошки. Хозяйка, продолжала готовить на кухне, а я тихо выскользнул из дома. Пробрался на участок и залёг между рядами высокой ботвы картошки. И стал наблюдать за входом в дом. Вскоре увидел, как сын хозяйки бежит с полицейским, лет сорока, с белой повязкой на рукаве и с винтовкой в руках. Я затаился и лежал в ботве до ночи, пока всё стихло, и в доме улеглись спать. Потом осторожно, как уж, выполз с участка, собак, на моё счастье, не было. За каждого выданного партизана немцы давали награды. И расстреливали тех, кто помогал партизанам. Я шёл из окружения, но раз не сдался, то считался партизаном, хотя их ещё не встретил.
Эта встреча вскоре состоялась в районе населённых пунктов Гордеевка, Красная Гора. Мне встретилась партизанская разведка из отряда имени Чапаева. Но меня в отряд сразу не взяли. Слишком был измождённый, одни кости, еле живой стоял перед ними. Сказали мне, поживи в деревне, «в примаках», помоги какой-нибудь вдовушке, отъешься немного. Окрепнешь, тогда и будешь нам помогать связным. Попросили собирать и передавать им оружие. Назначили встречу через неделю у огромного дуба. При встрече передал партизанам первую добытую винтовку, стал выполнять их поручения в качестве связного. Но когда встречал вражеских захватчиков, меня начинало нервно трясти, и я боялся себя выдать. Хотел воевать с ними в партизанском отряде. Через две, три недели моим просьбам пошли навстречу и меня взяли в отряд.
Наши три отряда: имени Чапаева, имени Суворова, имени Кутузова входили в партизанскую бригаду имени Суворова, которой командовал Казанков. Я был рядовым партизаном в группе подрывников. Ходили на диверсии. Подрывы вражеских эшелонов не всегда были удачными. Мы применяли для взрыва рельсов артиллерийские снаряды. И мины, когда они были. А враги стали цеплять перед паровозом грузовые платформы, подрыв которых не повреждал весь состав. Мне приходилось таскать с собой тяжёлое противотанковое ружьё. Из него я подбивал остановившийся паровоз, если эшелон не сходил с рельсов.
Через несколько месяцев меня назначили заместителем политрука роты. Стал ходить на диверсии ещё чаще, с разными группами. Я воевал в партизанах более полугода. В Костюковичах, 2 октября 1943 года, наши отряды встретились с войсками Красной Армии. Начальник НКГБ Могилёвской области попросил, выделить десять грамотных партизан для оперативной работы. Так я попал на работу в органы государственной безопасности. Был в истребительном батальоне по борьбе с бандитизмом. Мы, получив агентурные сведения, выезжали на задания. Были осведомители и у наших противников, которые часто успевали предупредить бандитов. В свободное от операций время занимался оперативно-следственной работой. Грамотных людей тогда не хватало.
Примерно через два месяца я попросил разрешения у начальника съездить домой и проведать своих родителей. Они получили на меня «похоронки» и извещения, что я «пропал
