клана стали торопливо расходиться. Привычные к частым конфликтам между братьями, они уже знали, что дальше будет только хуже.
– Ничего, – проворчал Лахлан и, повернувшись, направился к дому.
Эйдан устало покачал головой, уже не раздумывая о том, почему у его брата такая реакция на незнакомку. Он провел в седле добрую половину дня, разыскивая Сирену, и теперь мог думать только о кружке густого эля и кровати.
– Я посмотрю, как там мой олень, – сказала Сирена и, не дожидаясь ответа, направилась в сторону конюшни.
Появился Гэвин.
– Непохоже, чтобы Лахлану она понравилась, – с обычной иронией произнес он, кивком указывая на конюшни. – Это весьма странно при его не особенно утонченном вкусе. А леди Сирена недурна собой.
Пожав плечами, он взял под уздцы коня Эйдана и собрался вести его в стойло.
– Погоди, я сам, – сказал Эйдан, беря повод из рук Гэвина. – Может быть, ты знаешь, что беспокоит парня? Или Дональд?
Все они часто ощущали потерю Торквила и Дугала, и то, что Лахлан выжил, было для них большим утешением. Эти смерти за два прошедших года стали сокрушительными для клана.
– Ты к девушке? – спросил догадливый Гэвин.
– Да, подозреваю, что это из-за Лахлана Сирена сбежала тогда из конюшни, а потом едва не попала в плен.
– А она рассказывала о том, как ее поймали?
– Нет, да я и не хочу лишний раз расстраивать ее.
– И не стоит, ты выглядел весьма довольным жизнью, когда въезжал во двор, – улыбнулся Гэвин и, насвистывая, ушел.
Эйдан нахмурился. У Гэвина только одно было на уме, и Эйдан знал, что именно. Однако думать об этом не хотелось.
Едва войдя в конюшню, он сразу заметил Сирену. Она сидела на ложе из сена около оленя, подняв на Эйдана припухшие от слез глаза. Олень, словно чувствуя ее состояние, лизал ей руку.
– Кажется, он рад тебя видеть, – решился нарушить неловкую паузу Эйдан.
Сирена невесело улыбнулась и, кивнув в ответ, вновь занялась животным.
Намотав на ладонь поводья, Эйдан провел коня в стойло позади Сирены. Не в силах оторвать взгляда от ее длинных золотистых локонов, он сдернул седло, бросив его на грубую деревянную полку. Упершись ногой в перекладину, он перегнулся через загородку и сказал:
– Я знаю, что у моего брата мерзкий характер, так что если он что-то сделал с вами…
– Нет, что вы, – улыбнулась Сирена, сверкнув искоркой в глазах. – Он был очень даже мил со мной.
– Нет? – удивленно переспросил Эйдан, чувствуя острый укол ревности.
Он закрыл дверь в загон и, подойдя к Сирене, сел возле нее и погладил мягкую шерстку на морде оленя. Сколько бы он ни откладывал этот неприятный момент, вопрос ждал своего ответа.
– Сирена, так что же произошло между вами и братом?
Рука девушки замерла в мягкой шерстке оленя.
– Что вы имеете в виду?
– Я
