там, – Олхазар направил палец в сторону столицы каганата Семендера, – то несдобровать нашим бойцам, которые у них на службе, особенно твоему сыну Дадашу. Я слышал, он в дружеских отношениях с сыном кагана Шадом. Ты, как глава нашего народа, должен быть осторожным в словах, даже если их произнёс Сайради. Да, он паччахь всей Алании и объединяет многие народы, но у нахов мехкда ты – избранный всеми. До Каспийского моря вся территория наша, и теперь мы в составе Хазарии.
– Олхазар, я, по-твоему, из ума выжил? Я всё понимаю. Очень хорошо понимаю. Поэтому и молчу. На всех сходах, где я бываю, ещё не такое слышу. Мы государство в государстве, хотя теперь по договорённости одно государство. В любом случае я думаю, что сейчас каган что-то предпринимать против нас не будет. Со всеми горскими народами он будет налаживать дружеские отношения, особенно с нами. Нас много, и мы сильны. Он постарается объединить всех под единым началом. Мои люди часто бывают в их столице и докладывают всё, что видят и слышат. Пока мы с ними в мирном сосуществовании. Более того, у многих из нас дети служат в рядах хазар, большинство живёт за счёт торговли. Если вдруг мы нарушим этот хрупкий мир, то, считай, нам всем перекроют любые дороги в свет. Нашему народу будет тяжело выжить. Кстати, ведь Булан тоже из нахов, из тайпа энгеной[20], из равнинных. У него в руках огромная власть.
– Вот я тебе и говорю: кругом наши, власть наша, а значит, и государство наше. Паччахь Сайради тоже ведь из орстхой[21], а мать у него из тайпа дишни[22], – Олхазар на миг замолчал, подумал о чём-то и продолжил: – Я тоже иногда бываю в их столице и всё вижу. Мне так жалко тех людей, которых они пригоняют и продают, как скот. Говорят, в основном это русы[23]. Неужели они не могут себя защитить? Сколько лет уже всё везут и везут. Молодые, красивые, статные. Какие девушки красавицы, смотришь на них и не налюбуешься. Дадаш что говорит? Он же самый приближенный у бека?
Олхазар задел друга за живое. Эта тема для Сурхо была очень тяжёлой. Он знал, что многие за спиной его осуждают, но пока ничего не мог предпринять. Он, конечно, мог бы беспрекословно приказать сыну уйти со службы, и это было бы немедленно исполнено. Как глава целого народа, который жил в составе огромного государства, он должен быть хорошо осведомлённым. Это было очень важно. Так как его народ составлял основное большинство, он имел более весомый авторитет среди таких, как он, из других народностей. Более того, он хорошо знал, что, как и его сын, многие соплеменники были воинами и получали жалованье от кагана и бека. Конечно, были и такие, которые наживались грабежами. Сурхо это всячески осуждал, хотя в общественных местах приходилось иногда молчать.
– Да, Олхазар, это повторяется из года в год. Ты спрашиваешь про Дадаша, а что он? Иногда удивляет меня своими мыслями. Считает, что не за горами то время, когда нахи будут править каганатом, и что это будет наше государство. С трудом в это верится, но он в этом абсолютно убеждён.
– А что? Дадаш – умный парень и зря ничего говорить не будет. Он среди них, и ему виднее.
Энгеной (чеч.) – один из чеченских тайпов.
Орстхой (чеч.) – тукхум (союз чеченских тайпов на западе Чечни).
Дишни (чеч.) – чеченский тайп.
Русы – русские.
