на службе у партизан. И что он, используя свою профессию печника, часто шастает по хуторам.
Но это потом, а пока жизнь группы шла своим чередом. Сначала «партизаны» осторожно посещали отдалённые хутора, просили попить, поесть, просили чего-нибудь в дорогу: мол, идём на задание или с задания, и люди охотно отзывались на просьбы, как не помочь защитникам. Со временем стала появляться уверенность, и уже не просили, а настоятельно требовали, упрекая хозяев в нежелании помогать – что, мол, хотите кормить фашистов? – а то и угрожали расправой. В землянках стали появляться запасы, приоделись, у каждого появился добротный полушубок, валенки, сапоги. Жизнь налаживалась. Появилось и оружие, даже для убедительности таскали неизвестно откуда взятый старенький ПТР[2]. Уже на вопрос хозяев «кто там?» требовательно звучало: «Открывай, партизаны».
Подошли ближе к хутору, стали присматриваться из-за небольшой ели.
– Немцы, – негромко произнёс Яков.
– Где?
– Да вон, на дороге, возле Свиргунов.
Все посмотрели в сторону, куда указывал Яков. Немцы уже миновали хутор и продвигались вперёд.
– А что, ребята, нагоним жути фрицам, – уже громче сказал Яков.
– Не достанем, далеко, около версты будет, а то и больше, – возразил Иосиф.
– Ну, хотя бы пугнём, посмотрим, как немчура драпнет.
– Думаю, что пугнуть можно, – поддержал Якова Никита.
Щёлкнул курок, лязгнули затворы, прозвучали выстрелы. Перезарядили и ещё выстрелили – немцы не побежали, залегли.
– Ну, не удалось угоститься теперь, придём вечером, – заявил Иосиф, – пошли, ребята, а то фрицы могут очухаться и пойти на нас.
– Побоятся, – произнёс Яков.
– Да мало что им вздумается, – добавил Никита более рассудительно, – пошли.
Деятельность лжепартизан становилась всё более навязчивой, теперь они часто приезжали, требовали, а если хозяева отказывали, забирали сами мелкую скотину, птицу и другие продукты, одежду, обувь. По хуторам и деревням пошли слухи, что партизаны грабят население, и это порождало недоверие к ним. Михаил оповестил об этом командование отряда и получил задание выследить банду. К тому времени он уже знал, кто в неё входит. Однажды его пригласили на далёкий хутор подправить печку в бане, где он увидел большой чан с брагой и пошутил над хозяйкой:
– А что, Мотря, попиваете? – Хотя знал, что выпивать в её семье некому.
– Да одолели партизаны, облюбовали баню и почти каждый месяц гонят самогон, говорят, для медицинских потребностей в отряде.
– А когда они будут гнать?
– Да почитай к субботе брага будет готова, вот тогда и будут. А тебе зачем знать – на угощение надеешься?
– А почему бы и нет, разве не я привожу в порядок печь? Могли бы и угостить.
– Они тебя угостят,
