добавили сил и подняли настроение, он шагал, энергично отталкиваясь палкой все вверх и вверх, вдыхая осенние запахи, и слушая пиликанье цикад, напоминавшее начало третьего акта «Аиды».
Цезарю тоже хватало развлечений, он вечно забегал вперед, обнюхивая все, что попадалось на пути, даже окурки и использованные билеты в кино. Через некоторое время действительно показался, правда, не гастроном, и даже не сельпо», но окрашенный в зеленый цвет киоск, весьма похожий на тот, в котором Эрвин, отдыхая у тещи, ходил покупать для Тимо лимонад.
Очередь отсутствовала, и причину Эрвин понял сразу, как только его взгляд легко, можно сказать, не встречая сопротивления, скользнул по прилавку.
– Цезарь, куда ты меня привел? Тут же нет ничего кроме хлеба, – решил он сделать замечание.
Пес очевидно почувствовал себя неловко, ибо стал, словно прося прощения, вилять хвостом.
Зато хозяйка киоска обиделась.
– А не надо так долго спать! – заявила она резко. – Киоск открывается в девять, если придти к этому часу, все есть.
Эрвин не стал с ней спорить, попросил буханку хлеба, с которого, заметив приближающуюся руку продавщицы, поднялась стая мух, а затем показал в сторону груды консервов в дальнем конце прилавка.
– А это что у вас?
– Ах это? Крабы, – пояснила продавщица презрительно.
– Крабы? Настоящие крабы? – удивился Эрвин.
После смерти Сталина он этого деликатеса в таллинских магазинах не видел.
– Какие еще, если не настоящие? Не деревянные же! – фыркнула продавщица.
Эрвин попросил сперва три банки, потом увеличил количество до пяти, он бы и десять взял, да неловко было.
Бутылки от кефира продавщица тем не мене принимать отказалась.
– Только в обмен на товар, – высказалась она категорично.
Заплатив и засунув консервы в авоську, Эрвин заколебался. Напротив киоска стоял дом номер семнадцать, итак, следующий должен быть девятнадцатый. Конечно, немного странно предстать пред очи Незнакомки с авоськой, полной консервов и пустых бутылок, но, с другой стороны – что это по сравнению с одноногостью?
И, к удивлению Цезаря, уже собравшегося возвращаться по той же дороге, он потянулся вверх; пес, сделав несколько поворотов вокруг хвоста, последовал за ним.
Номер девятнадцать, кирпичный дом в полтора этажа, выглядел значительно лучше своих соседей на этой улице. На клумбе росли розы, а в дальнем конце двора стоял точно такой же «Москвич», какой София купила для Эдуарда.
Окна были закрыты.
– Эй, есть тут кто-нибудь? – кликнул Эрвин.
Послышался звон цепи, и из-за угла дома появилась крупная овчарка, похожая на ту, для которой Герман собирал кости у всех родственников. Заметив Эрвина – или, скорее, Цезаря – соплеменник Барбоса отреагировал гулким лаем.
Цезарь ответил тихим рычанием.
– Спокойно, Цезарь, зачем
