мне сложить провизию в рюкзак, она вдруг сказала:
– Таюшка, я могу только догадываться, куда ты отправишься из монастыря, но, зная твой характер, думаю, что учеба, к которой ты так стремишься, будет для тебя посложней, чем монастырская. Но ты все равно когда-нибудь ее осилишь и уйдешь в мир. Будь осторожна там, девочка моя. Не доверяй никому. Эта нелюдь, что сотворила с твоей семьей такое, где-то рядом. Думаю, что она была знакома с твоими родителями – они ведь сами открыли дверь и без разговоров впустили ее в дом. Меня не будет в жизни с тобой рядом, поэтому повторю: будь осторожна. Я догадываюсь, какую цель ты носишь в сердце, и не могу тебя осуждать. Господь вразумит и направит тебя. Доверься ему. Если он захочет покарать это исчадие твоими руками – он поможет…
Перед тем как уснуть, я лежала и думала: почему матушка, говоря об осторожности, особо предупредила, что ее не будет рядом?
Можно подумать, что в монастыре она ходила за мной по пятам.
Непонятки какие-то…
Утром матушка вышла проводить меня.
– Знаешь, как в России говорят: «Пешего – до порога, конного – до ворот»… Но я с тобой пройдусь вон до того обрыва. Не возражаешь?
– Ну что ты! Нет, конечно…
Мы молча шли, освещенные первыми лучами солнца. Да и о чем еще можно было говорить после вчерашней беседы?
Все было сказано…
Конечно, мне было немного грустно. Я оставляла здесь родного по духу мне человека, который так много сделал для меня.
– Ну, здесь и попрощаемся. Подожди, я сейчас, – сказала Аглая и подошла к обрыву.
Она пошарила рукой в холщовой сумке, которую иногда носила с собой, и, достав из нее пистолет, без замаха бросила его вниз.
Я смотрела на нее во все глаза.
– Матушка, а это зачем тебе было нужно? – только и спросила я.
Она грустно улыбнулась.
– В жизни всякие случаи могут произойти… Один замечательный человек как-то писал: «Доброе слово и револьвер лучше – чем просто доброе слово…» Случись что – пистолет, девочка моя, мог нам очень даже пригодиться. Но теперь он уже не нужен.
– Ты и стрелять умеешь? – насторожилась я.
Посмотрев на меня добродушно, она произнесла:
– Да, Таюшка, умею. Господь сподвиг.
«Вот все и срослось…», – быстрым ожогом пронеслась в голове догадка.
Я вспомнила, что эту сумку Аглая носила с собой только в дни, когда в монастыре были какие-нибудь гости. При этом она всегда была рядом со мной и всегда вставала так, чтобы оказаться между мной и чужими, а при первой возможности – под любым предлогом – старалась увести меня и уберечь от контактов с посторонними.
Да она же просто оберегала меня! Оберегала и готова была защитить даже ценой собственной жизни!
Матушка обняла меня и поцеловала.
– Вспоминай матушку Аглаю иногда, – я хотела что-то сказать, но ее ладонь легла
