метр. Волосы Толстого Консула встали дыбом, как иголки у морского ежа, из ушей полетели искры, и все его изобильные телеса озарились приятным голубоватым сиянием, затряслись, заколыхались, заходили ходуном, будто гигантская порция смородинового желе, в которую ударила молния.
Через несколько секунд он рухнул обратно, однако необъятный его живот, не прикрытый более тогой, ибо та обратилась в пепел, колыхался еще минут десять.
Пока римские солдаты завороженно наблюдали, как Толстый Консул изображает северное сияние, Иккинг Кровожадный Карасик III тихонько отодвинул деревянный засов на клетке с драконами.
Яростной, вопящей, пламенеющей волной, ощетинившейся крыльями и клювами, клыками и когтями, драконы хлынули на свободу и набросились на римлян. На борту римской триремы воцарилось смятение. Драконы крушили все на своем пути и огненным дыханием поджигали паруса.
Тощий Префект вскочил на спинку ложа, чтобы лучше видеть.
– Иккинг! – зло прошептал он. – Так я и думал! Это дело рук Иккинга Кровожадного Карасика Третьего, или я не префект, а речной рак! Погоди же, я вытащу тебя на свет, красавчик мой, вот увидишь, вытащу… ЦЕНТУРИОН! – Последняя команда относилась к римскому солдату, который до сих пор держал Рыбьенога за шиворот. – Приготовься казнить пленника!
Центурион послушно выхватил меч.
– ИККИ-И-И-И-ИНГ! – не помня себя от ужаса, завопил Рыбьеног.
Казнь друга не входила в планы Иккинга.
– БЕЗЗУ-У-У-У-УБИ-И-ИК! – завопил он.
4. Беззубик спешит на помощь
Последние десять минут Беззубик провел на верхушке мачты, бормоча себе под нос. Поначалу он был так переполнен жалостью к себе, что даже не удосуживался посмотреть, куда подевался хозяин. «Никто не лю-у-убит Б’бе-беззубика!» – ворчал он. Но потом крики с римской триремы стали громче, мальчишки все никак не возвращались, и Беззубик забеспокоился.
Услышав же Иккингов КРИК о помощи, дракончик тут же прекратил забастовку.
Он вспорхнул со своего насеста и, вихляя, полетел к триреме. Даже с высоты его зоркие глазки различили далеко-далеко внизу, на палубе, огромного римского центуриона. Центурион держал Рыбьенога за шиворот и, судя по всему, намеревался зарубить его острым страшным мечом.
Беззубик сложил крылышки и вошел в пике, как делал много раз, когда ловил селедок или сардинок. Однако на этот раз его мишенью была голова центуриона, точнее, его шлем, и на подлете к нему дракончик развил такую скорость, что стал практически неразличим для глаза. Он вцепился в шлем и принялся что было силы драть его когтями. Во все стороны полетели ошметки перьев.
Центурион взвыл. В первый миг он от неожиданности чуть не упал, но потом сообразил, что его противником является всего-навсего крошечный дракончик. Рыбьеног отчаянно дергался из стороны в сторону, вырываясь, но центурион
