ситуацию. Но специальные подразделения вооруженных сил Соединенных Штатов не могут предпринять на территории суверенного государства без его разрешения крупномасштабных действий. А операция, действительно, должна быть крупной, настоящей войсковой операцией. К тому же нет уверенности, что такие действия приведут к освобождению всех заложников и все обойдется без больших жертв. Могут погибнуть как заложники, так и множество наших солдат. Законные власти Анголы заверяют нас, что в настоящее время с сепаратистами идет переговорный процесс о прекращении огня и противостояния, что и сами они в ближайшем будущем осуществят надлежащие меры по освобождению заложников, возможно, даже военным путем. Но несмотря на внутренние разногласия у сепаратистов и позитивные тенденции в переговорах, силы, выступающие против правительства Анголы, обладают достаточной мощью и война идет уже не один год. Прежние переговоры уже неоднократно заходили в тупик или срывались, что особого оптимизма нам пока не внушает.
– Что касается требований сеператистов, то о них ничего пока неизвестно. Возможно, заложников хотят использовать как рычаг во внутриполитических манипуляциях для передела экономических зон и месторождений, давления на какие-то силы. Мы не знаем сейчас, что им нужно.
– Мистер Калоефф, – поспешно выкрикнула женщина из второго ряда в больших наполовину темных очках, закрывающих почти все ее лицо, – в общих чертах все понятно, но каким образом вы все же намерены спасти пленников? У вас есть конкретный план? Если есть, то в чем его суть?
– Сейчас план срочно, но со знанием дела и очень опытными специалистами, разрабатывается. Мы хотим освободить несчастных руками их родственников, ненаходящих покоя от мыслей о случившейся беде, и благородных, доблестных добровольцев, служивших ранее в армии, в частях особого назначения, а также тех, кто хорошо знает Юго-Западную Африку. Мы надеемся спасти наших людей быстрыми и скрытными действиями, малыми силами и, дай Бог, без потерь. Я думаю, что эта частная благородная акция спаведлива и ни у кого возражений вызвать не может. Кому-то позволено все, а нам, выходит, ничего нельзя? Так что ли? – Калоефф гневно посмотрел на собравшихся.
В зале раздались жидкие аплодисменты.
– Мистер Калоефф, простите, а на какие средства планируется провести операцию? – спросил журналист из центра зала.
– На добровольные пожертвования частных лиц, родственников потерпевших, средства нашей фирмы и других организаций, – без задержки сообщил Калоефф. – На обороте полученных вами приглашений на эту пресс-конференцию, указаны название банка и номер банковского счета, куда желающие могут перевести деньги. Нам помогут еще, очевидно, и профсоюзы, – Калоефф обернулся и посмотрел на Мочиано. Тот по-отечески улыбнулся.
– Еще один вопрос, – раздалось из зала. Но в этот момент Мочиано быстро приблизился к микрофону. – Стоп, стоп, стоп, мои дорогие, любимые и глубокоуважаемые. Наше время давно истекло. Мы, по-моему,
