то, захватывая штаб, то спасая его от захвата, пока не прибежал мокрый Сережка Салтыков.
Он тут же сообщил, что старая ведьма облила его холодной водой, когда он хотел подобрать несколько яблок с яблони, которая росла рядом с её забором.
Объявив старой ведьме, «войну», мы двинулись к её дому, разрабатывая план действий.
Было решено, чтобы наказать ведьму, обтрясти всю её яблоню.
И что кто-то должен следить за старухой, пока остальные трясут яблоню и набирают яблоки, чтобы ведьма не смогла ими воспользоваться для своих колдовских дел.
В качестве смотрящего, ни кто выступать не хотел, все хотели только трясти яблоню и набирать яблоки.
Мы всю дорогу шли и спорили, кому смотреть? и у каждого находилась какая-нибудь причина, по которой он не мог следить за ведьмой, у кого рука болела, кто ногу зашиб, когда захватывал штаб, а у кого и вовсе плохое зрение, хотя раньше это ни кого не смущало.
Спорили до самого «ведьминого дома» пока Володька не предложил читать считалку, на кого выпадет жребий, тот и будет смотреть за ведьмой, независимо от рук, ног, и глаз. Мы, конечно, пофыркали, но так было честно и справедливо. Мы выстроились кругом, и Володька начал считать, при каждом слове упираясь пальцем в кого-нибудь из нас;
«Вышел месяц из тумана
вынул ножик из кармана,
буду резать, буду бить,
все равно тебе ходить.
И его палец уперся в Дениску.
–Выходи!
Он тут же вышел из круга.
«Вышел месяц из тумана
вынул ножик из кармана,
буду резать, буду бить,
все равно тебе ходить.
И его палец уперся в Сережку.
–Выходи!
Сережка облегченно вздохнул и вышел из круга.
Считалка прошла еще два круга, пока в сильно уменьшившемся кругу остались Я и Володька.
«Вышел месяц из тумана
вынул ножик из кармана,
буду резать, буду бить,
все равно тебе ходить.
И палец уперся в него самого.
Меня это не радовало, но всё было честно.
Мне ни чего не оставалось, как направился кустам шиповника и затаился возле забора. Но как нарочно за ними нечего током не было видно, и я осторожно перелез через забор, где кусты были по выше, и затаился среди куста просматривая сразу и старухино крыльцо и край яблони который виднелся из-за угла старухиного дома, к которой уже подкрались друзья.
Только они начали трясти яблоню, как из двери выскочила разъяренная старуха, с ведром воды и с криком; «ах вы окаянные» побежала к яблоне.
«Шухер Ведьма!!!» заорал я, что было сил, и бросился бежать, заметив краем глаза, как ребята прыснули в разные стороны.
А куст шиповника словно ожил, и начал путаться в ногах, оплетая ветвями руки и ноги, впиваясь своими щипами в одежду и кожу не пуская
