ситуация однозначно заставляет задуматься об особом статусе и организации Центрального банка, отличном от любого другого министерства или ведомства, деятельность которых не подразумевает оперативного и постоянного воздействия на рыночную конъюнктуру и деятельность участников этого рынка. В силу этого мы говорим о таких направлениях, как ведомственная независимость (выработка политики без диктата со стороны правительственных органов, например Минфина), целевая независимость (самостоятельное планирование и ответственность за достижение, по крайней мере, промежуточных целей денежно-кредитного регулирования экономики), финансовая и имущественная независимость (самостоятельное планирование доходов и расходов для достижения целей в силу необходимости оперативной реакции на изменения рыночной конъюнктуры), операционная независимость (свобода проведения операций с кредитными организациями). Исходя из этих направлений построено большинство моделей центральных банков развитых стран.
Темами «модной» российской дискуссии в настоящее время стали следующие вопросы:
• лишение Центрального банка его особого статуса и придание ему статуса бюджетной организации;
• передача функции банковского надзора другому органу;
• создание единого мегарегулятора финансового рынка, который бы сконцентрировал надзор за рынками ценных бумаг, страховым, банковским, инвестиционным.
На взгляд автора, доводы в этой полемике должны строиться на понимании природы государственного регулирования банковской деятельности. В начале нашей статьи мы обосновали положение, согласно которому основа эффективного регулирования – это стабильная валюта и банковская система. Считается, что концентрация денежной и банковской власти в одних руках ведет к конфликту интересов, поэтому функцию банковского надзора следует у Центрального банка забрать. Механическая передача новому органу вопросов лицензирования банковской деятельности, сбора отчетности, инспектирования, работы с проблемными банками, ликвидационных процедур не представляет особого труда. Хотя пока не учитываются вопросы стоимости этих реформ для налогоплательщиков. Однако механическая передача надзора будет означать, по крайней мере на первом этапе, что регулятор и ответственный за стабильность денежной единицы в соответствии с Конституцией – Центральный банк – останется без возможностей влияния на каналы обращения своих законных платежных средств.
Допустим, что принимающий полномочия по надзору мегарегулятор идеально подготовлен и готов мгновенно включиться в управление макро- и микроэкономическими рисками, чтобы избежать коварного переходного периода. Но тогда ему потребуется оперативность: в зависимости от состояния отдельных единиц (банков) оперативно реагировать (интервенции, кредиты, меры воздействия), т. е. мегарегулятор как нормативный орган должен будет обращаться к оперативному органу – Центральному
