только Жидкова.
– Веди Жидкову, – начотдела повернулся к аналитикам и, смущаясь, пояснил: – Понимаете, я на этой должности всего пять лет. Ни о каком «Аркане» не слышал.
Вынужденную задержку Кадышев пытался скрасить беседой на общие темы. Не встретив понимания, принялся рассказывать о текущих проектах и достижениях.
Зорин вернулся с приземистой пожилой женщиной в темном юбочном костюме.
– Дорогая Людмила Павловна, проходите, – оживился Кадышев и проводил сотрудницу к столу, – присаживайтесь. Вот господа из органов интересуются программой «Аркан». Вы что-нибудь о ней знаете?
– «Аркан»? – женщина растеряно оглядела всех присутствующих. – Так ее же давным-давно закрыли.
– Нам нужна проектная документация, которую вам передали из Фрунзенского ОКБ ИКИ, – повторил свою просьбу Дудкин.
– Голубчик, так она не у меня. Все в архиве, наверное. Но архив долго не отапливался, уж не знаю, сохранилось ли вообще что-то…
– Бедственное положение архива. Куда только не писали, – принялся объяснять Кадышев.
– Проводите нас в архив.
Кадышев посмотрел на Зорина.
– Дай что нужно, я буду у себя, – начотдела проводил аналитиков до вестибюля и нервно переминался с ноги на ногу, пока вся процессия не скрылась за дверью лифта. Побежал назад в кабинет и позвонил президенту Академии.
В архиве объяснили, что большая часть документов за 1991 год уже оцифрована и задержек с доступом не должно быть. Зорин и светловолосый работник архива лет двадцати пяти принесли несколько папок. Первым документом оказался акт приема-передачи. Со стороны ОКБ ИКИ документ подписали Володин и Иванов, а со стороны ИКИ РАН три подписи, в том числе Жидковой.
Дудкин попросил архивариуса предоставить все копии чертежей.
– Как проходила процедура приема-передачи? – спросил он Жидкову. – Конструкторы как-то комментировали ситуацию?
– Уф, – вздохнула старушка и плюхнулась на стул. – Настроение было у всех подавленное. Никто не понимал, что будет дальше. Страна катилась в нищету. Ученых сокращали, приходилось торговать на рынках, чтобы выжить и прокормить детей. Страшное было время. Все понимали, что золотая эра исследования космоса закончена. Такого темпа в развитии и результатов уже не будет.
– В последние пятнадцать лет ситуация заметно улучшилась, – поправил ее Зорин.
– Мы до сих пор не вышли на прежнее финансирование. Разве что военное направление. А наука… – она махнула рукой и отвернулась.
– Из Фрунзе приехали только Володин и Иванов?
– Нет, их было больше. Имен не знаю, но они не были похожи на ученых, скорее из вашего учреждения.
– К программе кто-то проявлял интерес?
– Не знаю, – повела плечами Жидкова и задумалась. – Может, архивариус в курсе. В научной среде программой точно никто не занимался.
– Вы знали Карела Новака?
– Конечно! –
