в вас, инспектор, душевности и сочувствия к страданиям ближних, – патетически вздохнул эксперт и взял драматическую паузу.
Грегор не первый день знал главу криминалистического отдела и привык к подобным театральным представлениям, но сейчас это начинало переходить все границы.
– Ну не сверлите меня взглядом. Если вы так настойчивы, давайте перейдем к нашим несчастным. Но видят боги, я истерзан не меньше их, и мои мучения все еще длятся, а эти бедолаги уже наверняка прохлаждаются на небесах.
– Хотите на их место? – Грегор начал терять терпение.
– Инспектор, как вам не стыдно угрожать пожилому человеку?
– Я привлеку вас за препятствие следствию.
– Вы-таки решили сегодня растоптать мое старое больное сердце?! – сейчас страданий в голосе эксперта хватило бы на толпу великомучеников.
Что-то здесь было не так. Да, господин Дюран любил подраматизировать на публику, но чтобы так затягивать спектакль на месте преступления, у него должны были быть причины.
– Эяль, что происходит?
– Вы о чем, инспектор?
Грегор уже собирался высказать «непонятливому» эксперту все, что о нем думает, когда заметил Дэниэла Холла, своего напарника и стажера в одном лице. Щеголеватый блондин в светлых летних брюках и легкой рубашке с короткими рукавами мрачно созерцал измазанные в грязи когда-то белоснежные сандалии. Своей внешностью младший инспектор больше напоминал певца или актера, нежели служителя Спокойствия. И Грегор давно подозревал, что астролог, предсказывающий судьбы младенцев, пришел на работу нетрезвым в день рождения парня.
Отвлекшись от обуви, Дэн поднял голову, морщась от запаха, и наконец-то увидел трупы. За полминуты лицо младшего инспектора Управления несколько раз сменило оттенок – от мертвенно-белого до зеленовато-голубого. Затем он зажал рот руками, развернулся и побежал вниз по лестнице. Судя по звукам, далеко ему уйти не удалось.
– Эх, молодость, – с мечтательностью произнес Эяль. – Я после первого посещения морга тоже из уборной полдня не выходил и еще с месяц на мясо смотреть не мог.
Грегор сам был недалек от того, чтобы присоединиться к сбежавшей молодости. Если с видом можно было еще примириться, то запах вышибал слезу и забивал даже вкусовые рецепторы. Ощущения были такими, словно Райсс перед работой позавтракал падалью. Хорошо еще на воздухе. А окажись трупы в помещении, и зайти туда без маски он точно бы не рискнул.
– Господин Дюран, вы намеренно испытываете мое терпение?
– Инспектор, я таки беспокоюсь за ваши нервы. Такой молодой и такой нетерпеливый. Не говоря уже о совершенном неуважении к старому больному человеку. Ваша мама рыдала бы в голос, будь она свидетелем такой черствости.
У Грегора возникло непреодолимое желание стукнуть эксперта по голове чем-нибудь тяжелым. Больше сомнений в том, что Эяль тянет время, не было. Осталось
