ез пятнадцати семь. Сколько я спала сегодняшней ночью? Полчаса от силы. И то…Чертовы кошмары. Лучше бы и не ложилась.
Чувствуя себя разбитой старой торбой, я продолжала сидеть на месте. Я не зашторила на ночь окна. Комната заполнилась невесомым светом белых ночей.
Аромат сирени проник в мою спальню словно вор сквозь приоткрытое окно. В любой другой день, я вдыхала бы его не спеша, с удовольствием, пытаясь прочувствовать каждую нотку.
В любой другой день. Но не сегодня.
Сконцентрировав сердитый взгляд на циферблате, я ждала, пока часы покажут ровно семь. До будильника спать еще час. Но подобных снов я и врагу не пожелаю.
Час пробил. Время горевать прошло. Пора браться за дело.
Монотонные привычные действия помогли окончательно прийти в себя. Принять прохладный душ, застелить постель. Легкий едва заметный макияж. Помада сегодня осталась в косметичке. Лишь блеск на губах. Волосы в строгий пучок. Крошечные серьги с жемчугом едва заметны. Больше никаких украшений.
Очки. Нужно обязательно взять солнцезащитные очки. Чтобы никто не видел глаз.
Бросив футляр с очками в сумочку, я зашла в гардеробную. Пустые полки, пустые вешалки. Ни единой пылинки. Ни единой соринки.
Одно лишь черное платье болтается на плечиках, а под ним туфли-лодочки. Такие же черные, как и моя душа сегодня.
Я надела его не спеша, стараясь не вспоминать, как и почему собирала свои вещи. Заставляя себя не думать о том, что ждет сегодня и в ближайшие дни. Жалкая попытка отсрочить неизбежное. Признаю. Но все же пытаюсь спрятаться. От себя.
Повязав тончайший кружевной шарф на волосы, я придирчиво оглядела себя в зеркало. Он терпеть не мог незавершенности. Во всем и всегда искал идеал. В женщине особенно.
Окинув прощальным взглядом просторную спальню, я застегнула чемодан. Машинально взяв ключ с длинной пушистой кисточкой, замерла нерешительно. Ритуалы и привычки, дань каждодневной действительности, теперь потеряли всякий смысл.
Запирать свою комнату я не стала. Вставила ключ в замок и пошла вдоль по коридору не оборачиваясь. Всерьез боясь превратиться в соляной столб или статую из собственных ранящих воспоминаний.
Слышав отзвук чужих разговоров из кухни, я незаметно прошмыгнула в гараж. Очередная отсрочка неизбежного. Но даже лишних пять минут без чужих разговоров и домыслов – подарок для меня.
Доставшийся от мамы «Форд», словно верный конь ожидал меня в огромно гараже. Среди элитных иномарок и раритетных ретро-автомобилей он смотрелся будто ослик в конюшне арабских лошадей. Мама называла его «Мой Сапфир». За красивый цвет и, полагаю, стоимость выплаченного кредита, превратившего рядовую машину в неприлично дорогую.
Забросив чемодан в багажник, а сумку на переднее сиденье, я пошла обратно. Задержалась возле двери, оставив ключи от теперь уже не моей «БМВ» на стенде с остальными ключами.
Уходя я обернулась и задержав взгляд на мамином «Форде» впервые за минувшие дни почувствовала тихую радость. Словно обещание, что скоро все наладится. Я справлюсь, как всегда справлялась она.
Стоило мне появится на кухне, как на разнесчастных лицах показались улыбки. Но были они до того жалки и натянуты, что оказались не способны обмануть даже своих хозяев и тут же исчезли.
Люба поспешно бросилась ставить чайник и заваривать свежий чай. Суетливо, но сноровисто, она принялась за завтрак. Мои попытки остановить сердобольную и пышную, как свежая буханка хлеба, кухарку, успехом не увенчались.
Запоздало сообразив, что ее суета – что моя методичность – попытка не потонуть в не отпускающих тяготах.
Владения Любы, огромная кухня метров в пятьдесят, всегда являли собой образец порядка и частоты. Сегодня же просто сияли. Похоже, Люба даже бессонницу проводила с пользой.
Но дикая смесь ароматов сирени и утраты витала и здесь. Я присела за массивный дубовый стол подле окна. За ним обедал и коротал свободное время персонал. Домочадцы и гости огромного особняка на кухню не наведывались. Разве что заблудившись.
За исключением хозяина, конечно. Давид частенько бывал здесь. А если Люба пекла печенье или что-то сладенькое, так и вовсе не уходил. Садился в уголок, откуда была видна река и отлично просматривалась кухня. Пил душистый чай с травами, что росли под окном, смешил кухарку. Играл в шахматы с водителем или в карты с садовником…
Задержав взгляд на пустующем стуле, я передернула плечами и поспешно уткнулась в чашку с чаем. Водитель Геннадий и садовник Юра мой жест заметили и понимающе поджали губы. Домработница Наташа заморгала часто-часто, дабы вновь не расплакаться. Одна лишь Люба была занята. Я позавидовала ей, но вмешиваться не решилась.
–Уверена, что сама поедешь,
