знатным происхождением. Ты должна стать для Изиды самым близким другом. Да, чуть не забыл. Царица набирает в свою свиту самых красивых женщин. А ну, покажи, как ты будешь выглядеть? Да, и с запахом, что нибудь придумай.
– Опять Вы за этот запах вспомнили. Вот, дался он Вам, – проговорила крыса, приподнялась на задних лапах, запищала и завертелась, как юла. Через мгновение перед Унхатоном стояла девушка лет двадцати. Чёрные густые волосы были собраны сзади и заплетены в тугую косу. Белое льняное платье плотно облегало стройную фигуру. Прозрачная ткань с трудом удерживала пышную грудь, не давая ей вырваться наружу. Упругие соски, раздвигая нити полотна, явно обозначились под платьем. Тонкая талия резко переходила в округлые ягодицы, которые, своей формой, непроизвольно вызывали интимное желание у мужчин.Цвет глаз напоминал застывшие капли бирюзы. От девушки исходил приятный пьянящий запах весенних цветов.
– Ну вот, это же совсем другое дело, – похвалил её Унхатон. – Видишь, можешь, когда захочешь. Теперь твоё имя будет – Сирень.
– А почему Сирень? – поинтересовалась девушка.
– Так ведь глаза у тебя синего цвета, – объяснял Унхатон. – А главное, пахнет от тебя, точно, как от сирени. Но, между нами, если хочешь, я буду продолжать звать тебя Вонючкой.
– Нет, нет. Не надо. Сирень, так Сирень, – быстро согласилась девушка. – Я согласна.
– Ну, всё. А сейчас исчезни, – приказал Унхатон. – Когда я прибуду в Александрию, ты уже должна быть у царицы. Что надо будет делать дальше, я расскажу тебе позже.
Бывшая крыса исчезла. Унхатон подошёл к дверям храма и отворил их. Караван стоял уже готовый к походу. Начальник стражи, главный хранитель и астролог ждали распоряжений жреца. Не успел Унхатон произнести, хотя бы одно слово, как поднялся сильный ветер, и яркий солнечный день начал меняться на сумерки. Все посмотрели на небо. Оранжевый диск, постепенно закрывался тёмным кругом. Всё меньше и меньше оставалось ослепительно-жёлтого цвета. Через мгновение светило погасло совсем. Наступила ночь. Но звёзд на небе не было. Просто, густая вязкая темень заволокла весь Мир. Ужасный ветер поднял в воздух тучи песка, который не давал возможности дышать и засыпал глаза. Верблюды и кони прижались к земле, а люди упали и пытались закрыться своими плащами от беспощадной бури.
Унхатон стоял у ворот храма и с удовольствием наблюдал за происходящим светопреставлением. Насладившись вдоволь тем, как «приветствовала» его природа, он взмахнул рукой и произнёс:
– САНКАТАР ЧУБА ТРУСТ!
Ветер, тут же стих. Солнце вышло из-за тёмного круга и засияло, как ни в чём не бывало. Люди поднялись с земли, отряхнули песок и с удивлением посмотрели на Унхатона.
– Вот, видите, как меня Боги любят, – тут же нашёлся, что сказать Главный жрец. – Я их попросил, и они прекратили бурю. Ладно, пора выступать в Александрию.
Все покорно двинулись в путь. Унхатон ехал в носилках, а не верхом на лошади, как это бывало раньше. Поражённые происшедшими событиями,
