в том случае, когда одни причины вызывают к действию совсем другие побудительные причины, проявляющиеся в дальнейшем совершенно самостоятельно и независимо от исходных.
Мне представляется, что именно такая ситуация имеет место в процессе мотивации, когда некая исходная причина приводит к формированию потребности, та, в свою очередь, становится причиной поиска подходящего объекта и способа удовлетворения потребности, затем, в процессе этого поиска, начинают учитываться многие обстоятельства, становящиеся причиной выбора одного варианта и отклонения другого (других). И, таким образом, конечный этап мотивационного процесса – выбор объекта и способа удовлетворения потребности – оказывается далеко отстоящим от первичной причины и является как бы независимым от нее (что дает ощущение «свободы выбора»), но в то же время детерминированным, хотя уже совсем другими причинами.
Основание выбора, принятия решения, о котором говорил В. Франкл, – это не что иное, как мотив. Не случайно поэтому проблема свободы выбора неизбежно приводит к одной из узловых проблем мотивации и воли – к проблеме конфликтов побуждений и их, этих конфликтов, разрешения, поскольку именно при внутренних конфликтах свобода выбора выступает наиболее рельефно. Для того чтобы разрешить такие конфликты, принять сторону одной из конфликтующих тенденций, человеку нужны основания, т. е. причина, достаточный повод, оправдывающий принимаемое решение.
Таким образом, проблема свободного выбора – это и проблема мотивации поведения. В этом аспекте проблема воли смыкается с проблемой мотивации, и развести их здесь, как пытаются сделать Х. Хекхаузен и Ю. Куль [Heckhausen, Kuhl, 1985], у которых выбор определяется на основании мотивов (читай – причин, доводов), а само осуществление выбора – это волевой процесс, вряд ли возможно. По крайней мере – во всех случаях выбор может осуществляться и без «миллиона терзаний», т. е. без заметных волевых усилий.
X. Хекхаузен… ввел понятие мотивационного и волевого состояний сознания, окончательно разделив тем самым проблематику мотивации и воли, которые со времен К. Левина [Lewin, 1935] рассматривались как тождественные. Несмотря на органическое единство мотивационных и волевых процессов, каждый из них выполняет специфическую функцию. Процессы мотивации опосредуют связи потребности и мотива, ожидания и ценности, подготавливая переход мотива из латентного в активное состояние – намерение. Мотивационная фаза завершается принятием решения – своеобразной границей, отделяющей мотивационную фазу от волевой. Сущность последней заключается в реализации намерения путем инициирования тенденции действия. Эта модель получила название «Модель Рубикона» [Несkhausen, 1989]. Такое разделение мотивации и воли дало возможность отчасти преодолеть теоретические и методические трудности, связанные с поиском путей интеграции содержательного и динамического аспектов поведения. На основе анализа обширной литературы X. Хекхаузен выделил три основные проблемные
