из пачки. Хочется вскочить и побежать следом, толкнуть на кровать и как следует натянуть эту напрашивающуюся на хороший трах задницу, но, черт, я уверен, Гордеева снова неправильно оценит мой порыв. В ее глазах потребность мужчины заниматься с ней раскрепощённым и разнообразным сексом является чем-то постыдным и унизительным. Если честно, такие замороченные мне еще не попадались. В этой ситуации мне непонятна роль отпрыска Демидова, не один год состоявшего с Эмилией в близких отношениях. Судя по тому, что я видел на снимках эротического содержания с его участием, парень не приверженец миссионерской позы, но по какой-то причине не спешил поделиться своим богатым опытом с теперь уже бывшей невестой. Тут напрашиваются два варианта. Первый – он ее не хотел, что очень сомнительно. Второй – боялся отпугнуть, предварительно успев изучить «тараканов» Гордеевой.
Многие мужчины предпочитают заниматься одноразовым сексом с легкодоступными горячими штучками, а женятся на краснеющих от вида члена девственницах, ошибочно полагая, что такие тихушницы никогда не наставят рога, и до конца жизни будут смотреть в рот своему мужу, и терпеть походы налево. Это распространённое заблуждение. Подавленная и нераскрытая сексуальность рано или поздно найдет свой выход, и краснеющая скромница даст такого жару, что рога на голове законного супруга будут кольцами завиваться.
Я жениться, разумеется, не собираюсь, ни на Гордеевой, ни вообще. Но более, чем уверен, что за ближайшие пару недель мне удастся раскрыть весь сексуальный потенциал Эмилии. Она очень перспективная и страстная девочка. Единственное, что ей мешает – внутренние пуританские установки, нуждающиеся в срочной перезагрузке. Именно этим я и собираюсь заняться прямо сейчас.
Затушив очередную сигарету, подрываюсь из-за стола и направляюсь в спальню. Бесшумно захожу в приоткрытые двери, бросаю взгляд на пустую идеально заправленную кровать, в которой меня никто не ждет. Гордеева в шелковом пеньюаре вполоборота стоит на фоне панорамного окна, задумчиво уставившись в свой злосчастный телефон. Огни ночной Москвы неоновыми вспышками освещают бледное лицо, она нервно поджимает губы и хмурит брови, словно прямо сейчас решает непосильную для себя задачу. Меня в упор не замечает, слишком погруженная в тревожные размышления. Судорожно вздохнув, Эмилия начинает что-то печатать тонкими, длинными пальцами. Стиснув зубы до характерного скрежета, я стремительно сокращаю расстояние между нами и грубо вырываю телефон из рук Гордеевой. Опешив от моей бесцеремонной выходки, Эмилия временно «зависает» и этой паузы оказывается достаточно, чтобы я бегло пробежал взглядом по длинной, односторонней переписке.
«Лия, я все готов объяснить. Просто ответь. Давай поговорим».
«Малышка, я не видел Самойлову больше полугода. Клянусь, что между нами ничего нет…»
«Да, признаю, был один хренов эпизод. Я сожалею, прости меня, но это случилось до того, как ты вернулась ко мне».
«Поверь,
