ты что поделываешь? Отдыхаешь? Ты ведь не дома?
– Почти дома. Двадцать минут лета. Это из-за папы. Он так мало бывает на Земле, появляется всегда внезапно, свободного времени у него вечно в обрез, домой попадает редко, ну я и держусь поблизости… Впрочем, я не отдыхаю, я здесь работаю, хотя это может показаться странным.
– Почему странным? – не понял Дан.
– Ах тебе не видно! Я подумала… – Не договорив, она исчезла с экрана – отвернула объектив, и Дан увидел бронзового цвета стены, мелькнуло узкое удлиненное оконце, закругленное кверху, граненый каменный купол, увенчанный крестом, а за ним темно-синее… море? Нет, озеро – объектив продолжил движение, и показалась цепь голубых гор, подножие которых уходило в синеву воды, а вершины в синеву неба.
– Где это?
– Нравится? Прилетайте… – в тоне приглашения Дану почудилась будничная вежливость.
– Да мы на море.
– А! Ну так то море, а тут…
– Колыбель индоевропейской цивилизации. Знаю.
– По одной из теорий да. Только не совсем тут, чуть южнее. – Наи весело улыбнулась. – Тут только высокогорное озеро, храм десятого века и я со своим компьютером… – Насчет компьютера это намек на работу? Дан насторожился. – Но если надумаете, буду рада, – отбрасывая за спину густые черные волосы, слегка непоследовательно закончила она.
Попрощавшись, Дан обернулся к Нике.
– Что скажешь, психолог?
– Тсс, – Ника приложила палец к губам и кивнула в сторону террасы. Широкая раздвижная дверь была открыта, отворенные в большинстве своем настежь или наполовину огромные окна от пола до потолка разделялись лишь узкими полуметровыми простенками, и комната почти сливалась с террасой в одно целое. Обернувшись, Дан увидел Марана, который стоял за ближайшим окном, прислонившись к небьющемуся стеклу. Конечно, он слышал разговор с Наи, почему же не захотел принять участие? Окликнуть? Словно угадав его мысль, тот отошел к балюстраде.
– Итак? – спросил Дан, снова повернувшись к Нике.
– Ты заметил, что она даже не сочла нужным передать ему привет?
– Ну и что из того?
– Ты считаешь это естественным?
– Пожалуй, нет, – признал Дан. – Но, может, она обиделась, что он не позвонил сам?
– Она слишком умна для столь дурацких обид. И вообще это не ее стиль.
– Она тебе понравилась?
– Да. Эль-грековское лицо. Глаза замечательные. Лучистые такие. В ней есть непостижимая штука, которую называют очарованием. А насчет того, о чем ты спрашиваешь… Не скажу, она очень закрытая.
– И что ты предлагаешь?
– Съездить туда.
– Ага. Остается пустяк – уговорить Марана.
– А зачем его уговаривать? – искренне удивилась Ника. – Что он может иметь против подобной поездки?
Дан только вздохнул.
Когда он подошел к Марану, который в задумчивости стоял у балюстрады, опершись правой рукой о поддерживавший
