Почему ты ушла?
– Да понимаешь, Дина начала вдруг рассказывать ей о себе и залезла во всякие детали… Мне показалось, что я лишняя. Есть такой феномен, Дан, женщина может открыть близкой подруге что угодно, интимное донельзя. Если у нее две подруги, она поделится сначала с одной, потом другой, но с обеими сразу ей почему-то неловко. Возникает ощущение публичности. Словом, я оставила их вдвоем.
– А Наи?
– А что Наи? Жива-здорова. Правда, впечатление такое, будто она выпила бутылку шампанского. Похлеще, чем в тот вечер в ресторане.
В ресторане? Да, верно. Она казалась немножко пьяной, громко смеялась, движения у нее были слегка неловкие, она даже опрокинула стакан с соком… но не бокал с шампанским, потому что шампанское у нее Маран отобрал. Просто-напросто. И сказал: «Тебе хватит». И Дан подумал, что… Теперь он вспомнил, что Дина внимательно оглядела Наи, а потом посмотрела на Марана с укоризной, да и Мит, правда, его лицо не выразило никаких эмоций, но Дан понял, что он отметил что-то для себя. Видимо… Ах да! В том журнале… Ну конечно, это называлось эндорфиновым опьянением, а не экстазом, по внешнему проявлению, наверно…
– Дан, скажи мне, пожалуйста, неужели можно… – начала Ника, но увидела вышедшего из ванной Марана и прикусила язык. – Я вам не помешаю? – спросила она только.
– Да нет. Мы работаем.
– Я почитаю в уголке.
Ника взяла лексор, поколдовала с пультом и села в угол, а Дан возобновил свое повествование. Прошло около получаса, потом дверь каюты вдруг распахнулась, и на пороге возникла Наи. Вид у нее был весьма решительный.
– Ты здесь? – сказала она с облегчением. – А я уже подумала…
Она проследовала к Марану и стала перед ним.
– Если ты только попробуешь, – сказала она негромко, но вполне отчетливо, – если ты… Не смей! Я не позволю! Я… Я ее убью!
– Кого? – спросил Маран.
– Эту женщину.
– Какую женщину?
– Все равно, какую. Другую!
Дан наконец понял. Видимо, Дина, попыталась обратить Наи в свою веру, как недавно Нику. И Наи… Конечно, будь она в нормальном состоянии, она не позволила б себе такую выходку, но она действительно казалась пьяной и словно не замечала присутствия посторонних.
Маран смотрел на нее спокойно, даже с любопытством.
– Какие женщины, глупышка, – сказал он. – Мне не надо никаких других женщин.
– Дина сказала, что у вас все так делают!
– Но я же – не все, – сказал Маран с тем уничижительным оттенком, каким иногда умел отделить себя от других. – Я всегда делал не как все. И не собираюсь этому изменять.
– Значит, ты не станешь…
– Я же сказал. Мне никто не нужен. Только ты.
Некоторое время она стояла перед ним, склонив голову набок, и испытующе смотрела. Потом сказала:
– Ненавижу этот твой непроницаемый вид.
И вдруг скользнула ему на колени и обняла за шею.
