невозможно в принципе – будущее предсказать?
– Говорили! – воскликнул Гоцкало. – Но мы закрывали уши!
– Нет-нет, – остановил его Бирский. – Давайте выслушаем Тиму. Вдруг что новенькое скажет? Давай, Тимофей, громи нас!
– А чего тут громить? – пожал плечами Кнуров. – Я математик и кое-что смыслю в теории хаоса. Да вы и сами должны знать!
Трое в комбинезонах изобразили полнейшее неведение.
– Ну, это такая теория… – промямлил Тимофей, сильно подозревая, что коллектив его дурит. – В общем, она решает нелинейные уравнения, которые описывают, как себя ведут разные там физические объекты. Ну, например, погода. Или ток крови в сосудах. Короче, любые сложные системы, изменения в которых развиваются непредсказуемо…
– Да почему непредсказуемо?! – не выдержал Сергей.
Бирский утишил хохла мановением руки.
– Продолжай, Тимофей, не обращай внимания.
– А чего тут продолжать? – пожал плечами Кнуров. – Поведение автомобиля, летящего под уклон, или развитие циклона можно точно предсказать лишь на первые секунды, максимум – минуты, потому что на любые системы, простые они или сложные, всегда воздействуют очень малые случайности – какой-нибудь камешек на дороге, подгоревший контакт в электромоторе, жук, разбившийся о ветровое стекло и отвлёкший водителя… Их тысячи и миллионы, этих мелочей, но их влияние растёт и растёт и сводит на нет любое предсказание! А другая теория, теория фрактальности, вводит принцип однообразия, приложимый ко всему мирозданию… Короче говоря, реальная жизнь не развивается по прямой линии. Реал – это бесконечная последовательность сменяющих друг друга взаимосвязанных событий, цепь случайностей, ни определить которые, ни предсказать нельзя.
– Стоп, – поднял палец Бирский. – Нельзя предсказать или сложно предсказать?
– Нельзя, – твёрдо сказал Тимофей. – Как же предскажешь случай?
– А если и у случайностей выявить закономерности? – вкрадчиво спросил Михаил.
– А как учесть влияние мелких воздействий на поведение системы? – парировал Кнуров.
– Можно мне? – поднял руку Гоцкало.
– Давай, Серёга, – улыбнулся Бирский.
Оператор-информатор важно повернулся к стене и открыл панель. За ней прятался терминал. Гоцкало нацокал какую-то команду, и монитор осветился, показывая Тимофея со спины. Изображение плавало, то приближая картинку, то перекашивая, но чёткости не теряло. В углу экрана сыпались цифры и значки, выстраивая какую-то фигуру.
– Это показания одного из моих микроинформаторов, – объяснил хохол, – каждый из них размером с бактерию, а их у меня – миллиарды! Они везде. Летают себе по миру и отовсюду шлют информацию. Обо всём! О влажности в бассейне Амазонки, о температуре тела супермодели, о том, шо предпочитает кушать на завтрак герцогиня Йоркская и как она зовёт своего любовника, о форме родинки на груди Вузи Штееман…
– Злыдень писюкатый, – прокомментировал этот подбор Царёв и перевёл:
