в иноземных царствах. Борис Иванович сам изобрел поощрение, сам объезжал семейства послов. И все это ради дочерей Ильи Милославского.
От Милославских вышел, до того задумавшись, что забыл приказать, куда дальше ехать.
Мария, Анна, сама Катерина Федоровна в тот же день примчались к Соковниным. Привезли, показали дареные шелка. Но вот в чем вопрос? Борис Иванович милость царскую объявил, шелками пожаловал и – ни словечка!
– Приезжал, и слава богу! – утешила Милославских Анисья Никитична. – Не будь нужды – не приехал бы.
– Борис Иванович и у других был, кто в дальних службах, – качала головой Катерина Федоровна. – Царь невесту выбрал, какие теперь смотрины?
– Наш ум – бабий! А Борис Иванович о царевых делах печется, о наитайнейших.
– Про Траханиотова слыхали? – спросила Катерина Федоровна. – У дворянина то ли в калужской земле, то ли в рязанской имение отнял, к своим имениям присовокупил. А про Леонтия Стефановича, про Плещеева совсем уж страсти рассказывают. Купцов на правеж ставит. Ярославский гость не дал ему, сколько спрашивал, – все ребра сломали.
Анисье Никитичне о Плещееве слушать всю правду и противно и боязно. Родной брат Прокопия Федоровича Иван Федорович товарищ судьи Земского приказа, а Леонтий Стефанович – судья.
Переводя разговор, Анисья Никитична воздух ноздрями попробовала.
– Вроде у нас дух хороший. Ездили мы в Симонов, в Новый, – ужас! На пустырях кучами – рыба, мясо. Все гниет, смердит. А люди с голода пухнут… Я каждое воскресенье при храме нашем голодных кормлю. Кормить бы каждый день – кишка тонка.
– Рожь нынешний год уродилась! – Катерина Федоровна много правды говорить остерегалась. Поторопилась уехать…
Происшествие на дороге
В Успенском соборе на службах Федосья тянулась взглядом к царю.
Дома призналась Дуне:
– Я теперь знаю, какое лицо у счастья.
– Да какое же?! – У Дуни от такого разговора в каждом глазу по солнышку.
– А ты посмотри на царя.
– Мы же к Троице завтра едем.
– Вернешься – увидишь.
Осенью в добрую погоду всякая дорога на русской земле – по золоту. Что ни лес – царский терем, купол небесный – Божий дар.
С холма, остановив лошадей, смотрели на Маковец, увенчанный Троицкой обителью.
– Как же я люблю собор Василия Блаженного и Спасскую башню, но здесь – дом Троицы единосущной!
Федосья опустилась на колени, поклонилась. И Дуня за сестрой на колени. Коснулась лбом земли.
В монастыре жили три дня.
Дни стояли солнечные. Решились ехать в обители Переславля-Залесского.
В какой-то деревеньке поили лошадей. Подошла поглазеть на проезжих собака. Морда веселая, глаза с искоркой.
Федосья кинула приветливому псу половину калача.
Лошади напились, поехали.
Дуня все поворачивалась, оглядывалась.
– Не егози! – сказала Анисья
