Кощей уже давно не общался с детьми, с того времени как этого самого Феликса взял к себе ребёнком. Но это было почти четыреста лет тому назад, подзабыл уже. Да и тогда как-то было проще. А сейчас, что делать: строго говорить или сочувствовать.
«Вот чёрт, с этими изменениями в мире, душевностью, духовностью, чутким отношением к детям и людям вообще, даже я злой колдун, не знаю, как себя вести, заразился толерантность. Хотя нет, толерантность это, кажется, что-то другое. Чёрт, они ещё и слов новых напридумывали! Ух! Эти люди… – думал Кощей, глядя на ребёнка, – так строго или сочувствуя? А то, как от жалости от снова часа на два расплачется?»
Кощей постарался говорить нейтральным тоном, так и не сделав выбора:
– Феликс, пожалуйста, расскажи, что произошло. Спокойно, не торопясь, постарайся не упустить ни одной детали.
Кощей понадеялся, что необходимость вспомнить все детали вынудит Феликса успокоиться и собраться.
Феликс начал свой рассказ с того момента, как потерял Алису из вида в зале театра. Он сам удивился, как чётко и хорошо он всё помнит, как будто это было минуту назад и ничего необычного после не произошло. А ещё почувствовал, что, рассказывая, он начинает забывать то, что происходило совсем недавно. Он вдруг понял, процесс его становления ребёнком ещё не закончился. Он пока ещё помнит свою взрослую жизнь, но пройдёт ещё совсем чуть-чуть, и он скорее всего всё забудет, станет обычным маленьким мальчиком. Поэтому, пока он ещё осознавал свою взрослую сущность, он старался детально всё вспомнить, ничего не упустить. Он пока ещё понимал, что понять, что произошло Кощей сможет только если Феликс расскажет всё максимально подробно.
Несмотря на то, что Феликс очень старался, рассказывать очень подробно, не упуская деталей, Кощею это ничуть не помогло.
– Не знаю, то ли она колдунья, тогда не понятно почему боялась нас, то ли на ней лежит защита, кто-то очень могущественный защищает её, а она даже не подозревает об этом, – подвёл итог рассказу Феликса Кощей.
– Поедем домой, надо книги почитать, может пойму, что же это было, – Кощей отвернулся от Феликса, видимо собираясь идти к машине.
– Мерседес у метро, – произнёс Феликс, опережая вопрос, – и я больше не могу водить, я маленький.
На последних словах лицо Феликса снова исказила гримаса плача.
– Ну не страшно, поедем на метро, – сказал Кощей, стараясь успокоить мальчика, лишь бы он снова не заплакал, а про себя подумал: «За что мне это на старости лет. Что я теперь буду делать? Сопли вытирать и в школу его отправлю. Дедушка Кощей?! Бред!!!»
Он сделал несколько шагов и встал столбом. Идущий сзади Феликс с понурой головой, не смотрящий, куда идёт, врезался в него. Кощей как будто не заметил это, хотя от толчка, сделал непроизвольно пару шагов вперёд.
Жуткая
