какое-то сверхтелесное пространство, или образовывали его и требовали дать этому пространству определение. Вот тут-то и приходило на ум единственно приемлемое: Душа.
…Такси кралось по скользким улицам, прошел небольшой дождичёк со снегом, про который москвичи уже начали забывать к середине апреля. Путь лежал к Павелецкому вокзалу. По телефону Макс уже навел необходимые справки в справочной ЖД. С собой, кроме пятисот долларов и пяти тысяч рублей, путник ничего не имел. Рассчитавшись с водителем, он прошел к пригородным билетным кассам. Взял без хлопот билет на электричку, до которой оставалось полчаса. В книжном киоске Макс долго рассматривал обложки всякой макулатуры, наконец, купил ни о чем не говорящего автора брошюрку, как показалось, из разряда дорожного чтива, лишь бы занять мысли, попил водички, выкурил сигарету и направился на перрон. Объявили его поезд. Часы показывали 14:15, до отправки 10 минут.
В поезде не сиделось. Несколько раз он принимался читать книгу, но ломка давала о себе знать всё сильнее. Обливаясь потом, Макс несколько раз выбегал в тамбур, нервно курил. Внутренности мелко вибрировали, иногда всё тело сводило судорогой. Суставы выворачивало. Мышцы болели. Шмыгая носом и сожалея, что с собой нет носового платка, Погорелов последний час пути преимущественно провел на ногах. Хотелось беспрестанно двигаться. Но простора для этого не хватало. Переходя из вагона в вагон, он задерживался ненадолго в тамбуре, напрягая волю, чтобы не сорваться на кого-нибудь из курильщиков, то и дело хлопающих раздвижными дверьми. От табачного чада слезились глаза и без того воспалённые. Жажду общения, какая бывает часто во время ломок, Макс тщательно подавлял. Это ему и раньше удавалось без особых проблем, но сейчас дело осложнялось вновь возникшим в голове нудным и невнятным монологом «неизвестного». Можно было бы попытаться унять его посредством живого разговора с кем-нибудь. Или с помощью чтения вслух, например. Но ни того, ни другого делать не хотелось. «Неизвестный» иногда замолкал, будто ожидая реакции Макса или приглашая его к диалогу. Но Погорелов упорно не откликался, лишь иногда мысленно посылая «неизвестного» к дъяволу.
В очередном тамбуре двое молодых людей приставали к девушке. Видимо, все трое были из одной компании. Девица с глазами небесного цвета сопротивлялась весьма условно, скорее кокетничала. Макс не намерен был задерживаться здесь и собирался уже распахнуть дверь, чтобы продолжить свое путешествие по вагонам, как голубоглазка окликнула его:
– Что же вы, молодой человек, меня не защитите?
Парни вызывающе посмотрели на незнакомца. А тот остановился и бросил хмурый взгляд на троицу. В этот момент у самого его уха отчетливо раздался женский приглушённый голос: «Не связывайся, иди дальше». Макс даже повел плечом, как отмахиваются от комара.
В это же время кто-то из двоих задир брезгливо бросил:
– Да ты глянь, его кумар долбит! Косячка
