человеконенавистническое изобретение, породившее мамонтовых и убившее то главное, чем так гордилось человечество – способность мыслить.
Однако, пожалуй, пора вернуться к московским олимпийским студентам. Но не сразу, конечно, сначала я должен договорить про наших друзей и в особенности про врагов.
Так вот, гостей, которых не подозревали в маскировке, в Совдепии очень любили. Про такого писали в газетах, рассказывали по телевизору, говорили, что он сегодня самый прогрессивный и самый талантливый артист, писатель или художник на Западе. Правда и с ними случались осечки – дружим-дружим, а он вдруг в один прекрасный день возьми да и ляпни какую-нибудь недружественную клевету в наш адрес. Ну, например, агрессия против Афганистана ему не нравится. Да, да, вот так прямо мог и сказать, негодяй, которого мы ещё вчера с руки кормили, сердечным другом называли, орденами осыпали! Назвать агрессией временный ввод ограниченного контингента советских войск! И ведь надо же было так извратить смысл понятных слов. Ввод – это же так нежно, аккуратно, чем-то напоминает манипуляцию с клизмой. Тем более – временно! Не навсегда. Кому-то может показаться, что ввод клизмы и ввод войск не совсем родственные действия. А мне это сравнение представляется вполне удачным. Тем более, войска же никто и не вводил, был введен лишь КОНТИНГЕНТ войск, притом ОГРАНИЧЕННЫЙ, а это, согласитесь, совсем другое. Я уж не говорю о том, что это был ограниченный контингент СОВЕТСКИХ войск, и здесь тоже надо чувствовать разницу. Сейчас мало кто уже улавливает эту разницу, но тогда мы её хорошо знали. И чтобы окончательно вывести клеветников на чистую воду, напомню, что весь этот ввод произошёл не просто так, по чьей-нибудь нелепой прихоти, а по просьбам трудящихся, мать их, масс Афганистана! А перед просьбами трудящихся масс любых стран мы никогда устоять не могли, это у нас в крови.
Но у клеветников ничего святого. Вчерашний сердечный друг заходится в фальшивом негодовании, что, мол, не надо мирные кишлаки, кишашие малолетними детишками бомбардировщиками с лицом земли ровнять.
Не сразу оправившись от такого подлого удара, наша пресса начинала сокрушаться, как же это земля носит таких негодяев? Коллеги, которые по близорукости или по долгу службы с ним раньше близко общались, вспоминали, что и прежде замечали, что тот с душком. С женщинами несдержан, к алкоголю неравнодушен… Или, наоборот – к женщинам неравнодушен, а с алкоголем несдержан. Всё равно плохо. Да и исписался он давно, пропил или продал свой талант за тридцать сребреников – вот и логический результат – грязная клевета.
А однажды нам даже удалось одну из западных звёзд – певца Дина Рида заманить к себе не просто в друзья, а на постоянное место жительства. Это было большой победой на идеологическом фронте, ставшей весомым противовесом всякими способами бегущим из страны неблагодарным гражданам. Отдельные безумцы умудрялись
