знаю, и всё, – пожала плечами девушка. – Ты теперь иди, дружок, мне нужно уборкой заняться.
– Не называй меня этим глупым словом!
– Разве оно глупое? Впрочем, извини, больше не буду, если тебе не по душе. Иди, Васенька, иди.
Вася, понурившись, встал.
– Нет, подожди! – вскочив, Люба взяла его за руку и заглянула в тоскливые глаза. – Не обижайся на меня, пожалуйста! Я знаю, как тебе больно сейчас, как горько, я же не бесчувственная, Вася! Но я хочу, чтобы ты тоже знал – я очень ценю нашу с тобой дружбу и даже горжусь ею. Ведь ты – славный чистый человек, а это дорогого стоит, поверь мне! – Она поцеловала парня в щёку. – Ну а теперь иди, Васенька!
Она подтолкнула его к двери, и Вася вышел с улыбкой, храня на своей щеке нежный девичий поцелуй…
«18 марта
Сегодня мне почему-то стало жаль, что я не знала свою бабушку… Мне подумалось, что она ведь могла быть немножко другой, не такой, какой её мама запомнила. Но даже если и такой (хотя я сильно сомневаюсь в этом, ведь не может человек состоять только из одного цвета!) – откуда мне знать, какие страшные невзгоды могли выпасть на её долю и тем самым сделать её характер таким жестоким! Мама бы сказала сейчас, что я оправдываю бабушку, но я вовсе не оправдываю, ведь не впустить в дом родную дочь с младенцем – это подло, это преступно! Но… вдруг она потом всю жизнь раскаивалась в этом? И умерла, так и не сбросив с себя этот неподъёмный груз… Каково ей было умирать в одиночестве?..
О вчерашнем дне я записала только две строчки, хотя прожила, наверное, двести. А уж сколько проговорила! Мы с Ириной Вячеславовной, моей гостьей, проболтали весь вечер. Она оказалась чудесным человеком, хотя сначала увиделась мне совсем в другом свете. Ну да я написала вчера об этом. Мы много говорили. Она рассказывала о своей жизни, о семье, о своих двух сыновьях, а я так увлеклась уютностью и искренностью нашего разговора, что и сама разоткровенничалась. Между прочим, впервые c незнакомым человеком! Только с мамой получались у меня такие беседы, и мне их, конечно, теперь страшно не хватает…
А утром Ирина Вячеславовна сошла, и я почему-то почувствовала такую пустоту и такую горечь, как будто ещё раз попрощалась с мамой. Глупо, конечно. Каждый день в моей жизни происходят встречи и расставания, но я никогда не…
…Пришлось прерваться, потому что приходил Вася. Бедный влюблённый мальчик… И жаль мне его, и неловко за себя, бесчувственную. Наверное, мне по наследству достались бабушкины гены, которая, по маминым словам, никого никогда не любила. Я думаю, что я тоже не смогу никого полюбить. Я даже уверена в этом, слишком много во мне разумной логики и внимательности к деталям. А ведь в любви, как мне кажется, нужно горячее сердце, а вовсе не холодный ум! Да, сердчишко-то у меня подкачало…»
Глава 5
– Люба, можно к вам? – в служебное купе заглянул мужичок, посылавший вчера соседку по купе в спорткомитет. Сейчас его было не узнать! Одетый в чистую, хоть и мятую, белую рубаху, гладко выбритый, приятно пахнущий
