не оставлю! – Она величественно спустилась с крыльца и, подобно грозному военному судну, устремилась куда-то, гневно выкрикивая угрозы и размахивая руками. Юлька первой бросилась к дому, мы – следом.
Аленка и Жорик сидели в гостиной на диване. Аленка прижимала к щеке пакет со льдом.
– Что случилось? – с места в карьер выкрикнула Юлька. Аленка от неожиданности внезапно разрыдалась. Мы столпились в дверях, мешая друг другу. Жорик досадливо отмахнулся:
– Местные камнями бросались.
– Что?! – возмутилась Юлька.
– Я так и знала, – обреченно произнесла Наташа.
Жорик растерянно посмотрел на плачущую Аленку.
– Дикость какая, – у меня не было слов. – На вас напали? Но кто, почему?
– В такой юбке нельзя выходить, – неожиданно заявила Наташа.
Аленка зарыдала еще громче.
– Я знал… но забыл предупредить, – начал оправдываться Жорик. – Я не думал, что так… Ведь она не одна, со мной…
– Это все равно, – почти равнодушно ответила Наташа, – ты чужой, они нас не любят.
– Кошмар. – Юлька покачала головой.
– Алена, а мама твоя куда пошла? – зачем-то спросила я.
Вместо Алены ответил Жорик:
– Она сказала, что знает того, кто это сделал, сказала, что разберется.
Наташа кивнула:
– Понятно, опять Али постарался.
– Кто? – не удержалась я.
– Брат Фудзии, он тут главный заводила. Тетя Лида к его родителям пошла, теперь отец его опять выпорет… или не выпорет… А может, выпорет, а потом похвалит… Их не поймешь. Лицемерные, в глаза одно, за глаза – другое.
– А ты откуда знаешь? – удивилась я такой осведомленности.
– Все знают, – равнодушно ответила Наташа.
Вернулась Аленкина мама, привела с собой испуганную арабку в длинном национальном одеянии. Тыкала пальцем в Аленку, кричала по-русски. Та молчала, только мелко-мелко кивала головой.
Вечером отец Аленки тоже ходил к родителям Али. Контракт казался взбудораженным ульем. Говорили, отец так и не выдрал Али, тот сбежал и не показывался на глаза разгневанному родителю.
Для себя я сделала несколько простых выводов, все они сводились к одному: в чужой монастырь со своим уставом не суйся. Не стоит разгуливать по незнакомой стране полуголой, особенно если это мусульманская страна.
Дома я первым делом заявила маме, что буду учить французский язык. Мама обрадовалась, достала учебник в синем переплете, раскрыла его на первой странице и показала алфавит. Мы вместе называли буквы, причем мама все время путалась, потому что в школе она учила немецкий.
– Это ничего, – сказала мама, – папа вернется с работы и все тебе расскажет. К тому же с нами занимается языком наш переводчик.
– Правда! – обрадовалась я. – А когда?
– По вечерам.
