проспала пятничную летучку и явилась без нужной дозы кофеина и с одним криво подведенным глазом, стрелку на котором пришлось дорисовывать в вагоне метро.
Если босс так говорит, значит, меня снова ждет работа под прикрытием. В последний раз, когда я слышала слова про «горячий эксклюзивный материал» Элеонора предложила мне поучаствовать для журнала в эксперименте «100 дней секса».
Да-да, вы не ослышались.
Не сто дней БЕЗ секса. А каждый день, на протяжении ста дней. Едва заслышав о редакторском задании, мой парень уже принялся стягивать с себя одежду. Через десять дней он святился ярче новогодних гирлянд.
Такой эксперимент призван укрепить отношения в парах, говорила мне Элеонора перед началом, показать, что занятия сексом могут быть необычными и приятными не только, когда им занимаются раз в неделю по пятницам.
Черта с два, Элеонора! Эксперимент доказал обратное, хотя в статье я и не упомянула, что в сто первый день Адам сказал, что сыт по горло тем, что им пользуются как вещью.
Он вопил о том, что девушка должна спать с ним по любви, а не потому что ей дали такое задание в редакции. Представляете, парень и о любви горевал, вот как я его допекла.
Я слабо сопротивлялась. Ругаться мы начали еще примерно на восьмом десятке секс-марафона, но примирительный секс помогал какое-то время – а точнее двадцать дней.
Мы явно не любили друг друга. Сто дней просто ужали ближайшие года-полтора, сконцентрировали события и заставили нас быть вместе, и ужаснуться тому, насколько мы с Адамом не подходили друг другу.
Вот какие идеи водятся у моего босса, поэтому и старалась расшибиться в лепешку, но выдумать темы для статей самостоятельно. Да не вышло. Нашла мне «Белая акула» новое задание.
Ладно, думала я, пока остальные расходились, а меня попросили задержаться для приватного разговора, ну какая у нее может быть идея на этот раз?
По заданию издательства, я уже изучила стриптиз и выступала в ночном шоу. Мерзла в ночную смену со жрицами любви на улице, а потом удирала от облавы полицейских. И нет, лично я не удрала. Потому что в отличие от меня, у проституток был заботливый сутенер, а миссис Элеонора Барнс не примчалась среди ночи в участок и не подтвердила, что я журналист.
О ночи, проведенной за решеткой, я, кстати, тоже написала статью.
Элеонора была помешана на эксклюзиве. И надо отдать ей должное. Такие статьи и делали журнал «FEVER» одним из лучших на восточном побережье.
Признаю, было большой честью работать вместе с ней, тем не менее, когда конференц-зал опустел, а Элеонора развернула стул и села лицом ко мне, я еще никогда не была так близка к мысли об увольнении.
– Скажи, Денни, ты сейчас с кем-нибудь встречаешься?
О черт. А вот это уже плохо.
С ответом я не спешила, потому что не знала, куда именно клонит Элеонора – нужен парень рядом со мной или, наоборот, его отсутствие? Адам ушел от меня недели три назад, и я пока никого не искала.
– А какой ответ тебе нужен? – уточнила я.
Элеонора ослепительно улыбнулась.
– Рада, что ты готова ради редакции или расстаться, или найти себе кого-нибудь. Смотри сюда.
Она достала смартфон и включила видео. На экране ожил ресторан, явно премиум-класс – официанты в смокингах, пять видов бокалов возле пирамиды тарелок и ослепительный блеск десятка приборов с трех сторон.
Очередная сплетня, снятая скрытой камерой и проданная журналу за баснословные деньги. Никак иначе запись у Элеоноры появиться не могла. По ресторанам в качестве шпионки она, разумеется, не ходила.
Звук был паршивого качества – шорох, шорох. Изображение двигалось рваными прыжками, столики сменяли друг друга.
– Официант снимал? – спросила я шепотом.
– Ага.
– Сколько попросил?
– Много.
Элеонора умела определять эксклюзив, и если она заплатила, то эта запись действительно того стоила, хотя и походила сейчас на игры трехлетки с маминым телефоном.
– Просишь, чтобы я вернулась к нему?! – взвизгнул женский голос в динамике. – Да ты знаешь, что он вытворял со мной?
У меня сердце чуть не выскочило из груди. Ладони вспотели.
На экране появилась грудь в глубоком вырезе. Рука официанта ненадолго перекрыла изображение. Так вот, как это выглядит сверху. Больше никогда не выберу глубокий вырез для похода в ресторан.
Логично, что при приближении официанта собеседники умолкли, и какое-то время мы с Элеонорой опять слушали шорох, звон приборов и шорох салфеток. Но недолго.
Мужчина
