и еще бог знает чего.
Глава 7
Жюстина не пошла к главному входу в бордель, а обошла его кругом и направилась к двери, ведущей на кухню.
Мужчины приходили сюда в поисках наслаждений, но зачастую оставались на обед. Бабетту, правившую на кухне с помощью большого железного половника, ценили на вес золота. Маститые представители тайной полиции давно мечтали переманить ее к себе.
Грумы, ухаживающие за лошадями и подметавшие двор – Жозеф, Жан Ле Гро, Птижан и Хьюго, – расселись за большим столом у окна. Не по годам умный агент тайной полиции Рене расположился во главе стола рядом со своим кузеном Ивом, лишь недавно пополнившим ряды агентов.
Едва завидев Сову, они окликнули ее.
– Жюстина. Ca va, petite?[6]
– Что нового, крошка?
– Иди сюда, красавица. Я согрел тебе местечко на скамье.
Деревянные подошвы их ботинок застучали по полу, когда они подвинулись, чтобы освободить место для Жюстины. Перед девочкой сразу возникла тарелка с сыром. Кто-то протянул ломоть хлеба. Жан Ле Гро похлопал по лавке подле себя и широко улыбнулся. Этот человек, страдавший отсутствием большого количества зубов, всегда был очень многословен.
Жюстина положила в корзинку несколько чистых простыней. Когда несешь пистолет, нужно выглядеть совершенно невинно. Проходя мимо, она бросила на колени Рене газету «Журнал де Пари», чтобы он прочитал ее вслух. Конюхам нравилось слушать о людях, посещающих это заведение. Нигде в Париже политика не обсуждалась более горячо и страстно, чем на кухне Бабетты.
На кухне стояла невыносимая духота. Жар исходил от раскаленных углей и бурлящего в большом медном котле куриного бульона. Бабетта стояла у стола по локоть в муке и вымешивала податливое тесто. Ей помогала Северен. Девочку поставили на стул и замотали в большой фартук не по росту. Она была обсыпана мукой с ног до головы, а маленький кусочек теста в ее руках никак не хотел превращаться в ровную круглую булочку.
Как же хорошо оказаться дома. Жюстина была рада провести некоторое время в мирной родной обстановке, прежде чем вновь подвергнуть себя опасности. Нельзя принимать маленькие радости жизни как должное, если завтра ты можешь быть лишен и этого.
Лицо Северен просияло. Она поостереглась прыгать на шатком кухонном табурете и поэтому облекла свою радость в слова:
– Жюстина, Жюстина! Я сделала булочки, и мы съели их на завтрак. По булочке получили Мадам, Бабетта, Бель-Мари и я. Всего четыре. – Она вытянула перед собой белую от муки руку, растопырив пальцы, а потом указала на полку, где стояли ступки всевозможных размеров и большая банка с солью. – Я припрятала одну и для тебя.
Жюстина в этом не сомневалась. Кривобокое произведение кулинарного искусства поджидало ее на тарелке с голубыми узорами. Неизвестно, какое будущее ожидает Северен, но поваром ей точно не стать.
– Как предусмотрительно с твоей стороны. Очень красивая булочка. Я заберу ее с собой наверх. –
Как дела, детка? (
