Проснулась она задолго до будильника, снова в возбуждении. Сердце гулко колотилось в груди, мешая спать. В голове роились фантазии на тему Алексея. Получить его эсэмэску по дороге домой было особенно приятно. «Помнит!» – наивно обрадовалась Ольга, но ответила уже с работы.
– Привет! Как ты?
– Главбухша сказала, что нельзя приходить на работу с таким счастливым лицом, а мои добрые подчиненные предложили мне съесть лимон.
– Неужели так заметно? Обязательно зайду заглянуть в твои глазки.
– Не надо.
– Почему?
– Все догадаются.
– Тогда буду изводить тебя эротическими эсэмэсками.
– Маленькая вредина. Хорошо, приходи.
Работа валилась из рук, Ольга никак не могла сосредоточиться. Всюду ей мерещился Его запах, во рту она чувствовала Его вкус, несмотря на все зубные пасты, жвачки и кофе. Ей страшно захотелось снова ощутить губами томную тяжесть Алёши.
И, когда он пришёл по какому-то рабочему вопросу, бодрый и уверенный, Карпова подняла сияющие глаза на его стройную фигуру, затянутую в белую рубашку, увидела его глаза, ощутила запах его одеколона. Она поняла, что теряет контроль над собой. Потупив взгляд на ширинку под ремнём, Ольга представила, как становится на коленки, чтобы расстегнуть её и извлечь оттуда своё сокровище. И… Она усилием воли отогнала наваждение, стесняясь того, что сосочки под блузкой встали торчком. «Боже, как он вчера играл моей грудью», – радовалась она тому, что Звонарёв наконец уходит и никто, и он в том числе, не заметил её состояния.
2003 год, 26 мая, понедельник, утро.
Какая-та девушка посмотрела на своё отражение в тёмном стекле вагонной двери с сосредоточенно серьёзным видом и одёрнула юбку. Этим она ещё больше привлекла к себе внимание окружающих. Алексей встретился взглядом с каким-то мужиком – они совершенно одинаково рассматривали её попку, и эта одинаковость заставила их улыбнуться друг другу. А мужик оказался колоритным. Во-первых, он был в шортах, в застиранной футболке и шлёпанцах. Во-вторых, к вороту футболки за дужку были подвешены солнечные очки евро за сто. Под мышкой мужик держал портфель из натуральной кожи долларов за триста, а на запястье золотились тоненькие швейцарские часы тысяч за шесть долларов. Недавно Ольга озадачилась Алёшиным внешним видом, и он ещё не забыл цен на возможные будущие обновки. Затрапезная одежда и так контрастировала с дорогими аксессуарами, но третьим элементом, противоречившим обеим этим противоположностям, была книжка, которую читал незнакомец. Звонарёв разглядел на обложке: «Гиршман. Литературное произведение. Теория художественной целостности», – и уже не мог сдержать улыбку: «Прикольный мужик. Надо будет Ольге рассказать. Интересно, он кто? Новый русский на пенсии? Которому уже всё равно, как выглядеть в глазах окружающих, главное – его собственный комфорт. Жарко же. И метро, оно ж вонючее. А дорогие цацки остались
