туда без колебаний – и тёмные воды сомкнулись над треуголкой. Я не ошибся, ты спишь? Вот так я и знал – ты всегда засыпаешь до конца сказки. Ладно, я ухожу, меня ждут дела в Дамаске. Спи и не сомневайся – я приду к тебе снова. Или приду за тобой.
Это уж как получится».
Глава 3
Сук аль-Хамидия
(Дамаск, неподалёку от мечети Омейядов)
…Я с показным аппетитом слизываю с ложечки сливочное мороженое, густо обсыпанное миксом из орехов. Фисташки, кедровые, арахис. Жмурюсь от удовольствия. Конечно, я ничего не чувствую, и для меня лакомство на вкус – как вата. Но это исключительно известное кафе в Дамаске, открыто ещё при османах, сюда приезжают есть мороженое из Алеппо и Дейр-эз-Заура. Поэтому и нужно делать вид, будто поражён сочетанием сладчайших компонентов – иначе заподозрят неладное. Сестра Полемос ведёт себя до крайности аналогично и, кроме того, привлекает всеобщее внимание: она в прозрачной кофточке без лифчика и бесстыже короткой юбке – тут так одеваются, мягко говоря, немногие. Модельная стрижка рыжих волос под Леди Гагу, лицо, щедро оснащённое косметикой, вздёрнутый нос, не чуждый веснушкам, и чёрные очки – большие, подобно чайным блюдечкам… чтобы никто не видел её глаз. Она тоже облизывает ложку – так, что на нас оглядываются абсолютно все посетители кафе.
– Как у тебя сегодня дела? – равнодушно спрашиваю я.
Мне, собственно, плевать, как у неё дела. Я стараюсь казаться вежливым.
– Отлично, милый брат, – скалит белые зубки Полемос. – А когда они шли плохо? Ты же знаешь – я всегда наслаждаюсь своей работой, она доставляет мне букет удовольствий. Да и усилий для успеха особо прикладывать не приходится. Я как экстази на вечеринке: стоит людям меня чуток попробовать, и они моментально слетают с катушек.
Я кисло улыбаюсь. Да, Сирия – её новый проект. Слишком тут было спокойно. Зато теперь мусульмане и христиане соревнуются, кто больше отрежет ушей, дома пылают, а бомбардировщики разделали города, как бог черепаху. Можно не любить Полемос, но нельзя не признать… у сестры превосходный талант организатора. Высади её на недельку в безобидном Монако – она и это княжество завалит мертвецами по самое казино. Я вижу дрожь её тонких ноздрей – она чувствует кровь… для Полемос гемоглобин всё равно что кокаин. Стоит ей не нюхнуть красненького тысячу раз за сутки, уже хиреет, кожа покрывается морщинами. Но когда такое было? Люди с упоением грызут друг другу глотки, поэтому сестра свежа и юна, словно шестнадцатилетняя школьница. Не стесняюсь признаться – я завидую тем, кто обожает свою работу. Полемос не застанешь в центральном офисе, она всегда в командировках. То в Ираке, то в Афганистане, то в Судане, то в Мали, одно время просто не вылезала из Югославии. В разгар Второй мировой, правда, у неё был своеобразный период осёдлости – тогда мы все остановились в Ленинграде: больше всего дел, больше всего трупов. Небоскрёб
