лице Кери недоумение.
– Подожди… так задали нам что-нибудь на дом или не задали?
На подбородке у нее три маленьких прыщика; я вижу их под тональным кремом. Смотрю на них, когда отвечаю:
– Значит, так, мистер Келлер говорит, что нам лучше еще раз прочитать главу двенадцать, если мы не очень уверенно чувствуем себя с пределами.
Кери улыбается, и прыщики разъезжаются.
– Ага. Шикарно. – Она одергивает платье, радостно вздыхает. – Пожалуй, Келлер не такой злобный, как может показаться.
Она оборачивается, потому что слышит Камиллу, которая зовет ее из ближайшего ларька. Когда вновь смотрит на меня, на лице написано облегчение: она рада предлогу закончить нашу беседу.
– Похоже, Камилла нашла подарок для бабушки. Спасибо за хорошие новости насчет домашнего задания, девонька.
– Ло, – говорю я ей, когда она поворачивается, чтобы уйти.
Она останавливается и как-то странно смотрит на меня.
– Что?
– Меня зовут Ло, – и я чувствую, как начинают пылать щеки.
В ее сощуренных глазах жалость.
– Я знаю, как тебя зовут. Мы в одной школе уже четвертый год, – она качает головой, чуть хмурится, перед тем как помчаться сквозь толпу к Камилле, словно они не виделись долгие годы.
Я вижу, что Камилла смотрит в мою сторону и указывает на меня, как только Кери добирается до нее. Кери шлепает по руке Камиллы – рука тут же опускается, – что-то шепчет ей на ухо, и они обе качают головой, присоединяясь к потоку людей, который направляется к выходу.
Я иду дальше, дожидаясь, когда эмоции улягутся, надеясь, что мои постукивания на счет останутся незаметными для людских орд, которые перемещаются, покупают, улыбаются.
В нескольких футах впереди я вижу ларек, заполненный музыкальными инструментами, который сразу успокаивает меня: медные тубы и изысканные валторны, свисающие с потолка, как куски поблескивающего сырого мяса. Они слишком большие, чтобы нести их домой, и слишком дорогие, чтобы покупать, но их красота и увесистость заставляют меня помечтать о том, как же хорошо покачать одну из них на руках. Их тяжесть мне приятна: они такие массивные. Не растают в воздухе.
Я смотрю на сверкающие инструменты, когда парень в шапке «ушки медведя» – во всяком случае, я решила, что это парень, успев разглядеть только «ушки медведя» – проносится мимо, как метеор. Наши плечи соприкасаются на долгую секунду, и он отшвыривает меня назад, прямо на стоящий там стол. Я чуть не переворачиваю его, пытаясь удержаться на ногах. Все, что на нем лежало, – и дешевая бижутерия, и старые лампы, и брошки, и статуэтки, и столовые приборы, и заколки, и пуговицы, и галстуки – летит на землю.
– Извините, – быстро говорю я, наклоняясь, чтобы поднять упавшее. Меня не интересует этот загадочный парень с «медвежьими ушками», который меня толкнул. Я полностью
