как-то неловко.
– Я вас понимаю, – кивнула Эмма Гавриловна. – Но тогда я не буду есть шоколадные конфеты, которые вы покупаете специально для меня. Сами-то, я вижу, сладкое стараетесь не употреблять.
– Вашей фигуре может позавидовать любая девушка, – вздохнула я, – похоже, у вас сорок второй российский размер, а я едва влезаю в пятидесятый. Шоколадки позволяю себе лишь в момент стресса, я успокаиваюсь от сладкого. Вам нравятся марципаны в шоколадной глазури, вот мне и хочется вас порадовать. Я люблю делать людям приятное.
– А я люблю гладить, и мне приятно вас порадовать, – парировала Крокодиловна. – Детки спокойные, особых хлопот не доставляют, у меня много свободного времени остается. Ну, так как, продолжаем радовать друг друга?
Я улыбнулась.
– Пожалуй, сегодня я прихвачу к вечернему чаю еще и трюфели с орешками.
Эмма Гавриловна кивнула. И неожиданно добавила:
– Забыла сказать! Я лучше всех умею заделывать дырочки. Знаете, я заметила на вашем трикотажном платье пару спущенных петель, так я исправлю незадачу, ладно?
Вчера вечером к нам с Крокодиловной, как всегда, нагруженный пакетами, заглянул Димон. Я забрала у него упаковки памперсов, банки с сухой молочной смесью, бутылки детской минералки без газа, усадила приятеля на кухне, налила ему чаю и не удержала вздоха.
– Что случилось? – мигом отреагировал он.
– Завтра придет первый клиент, а я не очень уверена в сотрудниках, – призналась я. – Никогда ведь не руководила расследованием да и слегка побаиваюсь подчиненных. Денис и Роберт помалкивают, зато Лора трещит без умолку и изо всех сил пытается стать главной в коллективе. Похоже, я не нравлюсь ни мужчинам, ни бывшей училке. И зачем только ее прикрепили к моей бригаде? Между прочим, эксперта у меня до сих пор нет, зато секретарша в наличии. Лучше бы наоборот было…
Димон отвел глаза в сторону и слишком весело воскликнул:
– Какая хорошая погода установилась! Апрель, а тепло, как в июне!
– Эй, ты что-то знаешь про Лору? – подскочила я. – Немедленно рассказывай.
– Ну, понимаешь… – замямлил Коробков, – короче… в общих словах…
– Говори! – приказала я.
Он потер шею.
– Селезнева – любимая женщина нашего директора Ивана Никифоровича.
– Так она ж пенсионерка! – ляпнула я.
– И что? – усмехнулся Димон. – Ему тоже не двадцать, он уже трижды дедушка.
– Хочешь сказать, что высокое начальство изменяет жене? – уточнила я. – Лора моложе любовника, но все равно, это странный выбор. Обычно мужики в возрасте предпочитают юных блондинок.
Коробков оглянулся на дверь и понизил голос.
– Супруга Ивана умерла десять лет назад, остались дети – сын и дочь. Парень значительно младше сестры, чем занимается, я понятия не имею. Вся инфа про начальство
