денег?
Не думаю, что те деньги, что я нашёл в тайнике, могут сильно исправить ситуацию. А чтобы что-то продать, надо знать, кому продавать, иначе можно остаться не только без товара, денег, но и без головы. Некоторым «покупателям» проще забрать силой, чем выкладывать свои кровные. А это совсем не славно.
– Вот и я говорю, что в холодную его садить нужно, чтобы глаза свои держал подальше от того, чего ему не следует видеть, – распалялась Аделаида.
Я замер с недонесённой до рта ложкой. Так углубился в мысли, что совершенно позабыл о том, что не один тут. А собственно, с чего-то надо начинать, правда?
– Приедет Верне и тебя в эту холодную посадит, дурья твоя голова. Думай, что говоришь, – Матильда буквально полыхнула негодованием и опасением. При этом я заметил, как она бросила короткий взгляд на дверь, выходящую на улицу.
– Я и думаю!
Аделаида стукнула ладонью по столу, отчего моя тарелка подпрыгнула, а я удивлённо распахнул глаза. Вот это женщина – зашибет и не заметит.
– Что-то незаметно, – прошипела рассерженной кошкой Матильда.
– Я согласен с Аделаидой, – сунув в рот ложку, деловито перевёл взгляд с одной спорщицы на другую. – Не дело, когда в собственном доме опасаешься любого угла.
– Вот! – Аделаида просияла похлеще натёртого пятака. – Даже милорд со мной согласен, а ты всё споришь.
– Да как вы не понимае… те, – начав в начале предложения распаляться, Матильда под конец буквально сдулась, медленно переводя взгляд с кухарки на меня.
Глаза у неё при этом были такие, что я бы засмеялся, но приходилось держать серьёзное выражение лица.
– Что? – спросил, отодвигая пустую тарелку. – Спасибо, было вкусно.
– Ми…
– Ох!
Послышался вскрик, грохот, тихое ругательство, всхлип, потом ещё одно ругательство, а затем над столом показалась макушка кухарки, а после и совершенно ошалелые глаза.
– Ты в порядке? – заботливо поинтересовался я, наблюдая, как глаза женщины становятся круглыми от удивления. – Ничего не ушибла?
Рядом заухала, как сова, Матильда. Посмотрел на неё, тут же подскакивая и помогая сесть на стул. Она вся побелела и выглядела так, словно ещё немного и рухнет в обморок. Что же они такие впечатлительные. Одна со стула свалилась от неожиданности, другая сознание терять надумала.
– Ты как? – засуетился я, боясь, что у женщины что-нибудь остановится или замкнет, всё-таки обе они были в возрасте, и такие волнения довольно опасны.
Матильда, вместо того чтобы ответить, схватила меня за руку и состроила такие глаза, что я конкретно так испугался за её состояние.
– Молчите, милорд, – прошептала она, взглядом указывая на дверь.
Я глянул туда же, замечая, как из кухни буквально выкатилась Аделаида, но через минуту вернулась, вся красная, взволнованная.
