было похоже на нечто странное. Тысячи мельчайших нитей, будто самая тонкая паутина, стекались в меня со всех сторон, исчезая где-то в глубине моего тела. Или души? Этих нитей при обычном магическом зрении я не видел. Они были тонкими, переливались и очень походили цветом на жемчуг. Ещё я увидел, что более толстые нити этого же цвета выходят из меня и тянутся куда-то за пределы моей комнаты. Я хотел их посчитать, но они постоянно были в движении, и я сбивался со счёту. Но точно больше пятидесяти.
Что это? Откуда? Ясное дело, что никто ответов мне на эти вопросы не даст.
Подняв очень медленно и осторожно одну руку, посмотрел на плетение маг-бомбы – специально оставил её в руке, желая поглядеть в таком вот состоянии.
Если раньше она казалась мне верхом совершенства и гениальным моим творением, то сейчас я видел, что она вся в дырах, словно швейцарский сыр. До совершенства ей настолько далеко, что проще переделать, чем доделывать.
Странное состояние. Чем дольше я так сидел, тем проще мне было. Плетения я аккуратно разобрал, добавил немного жемчужных нитей, всё переплёл, стараясь, чтобы работа не выглядела рваной, а была гармоничной и смотрелась законченной. Управлять моими нитями из рук было сложновато. Жемчужные слишком тонкие, даже тоньше, чем нити в портале. Но я, кажется, всё-таки справился. Хотя работа всё ещё выглядела какой-то не такой. Вот бывает такое чувство, вроде видишь, что что-то не так, а что именно, понять не можешь.
Не знаю, сколько я так сидел, рассматривая плетение, но в какой-то момент всё-таки понял, что не так. Закрутив нити чуть по-другому, выдохнул, полностью оставшись довольным своей работой.
Именно в этот момент меня буквально вышвырнуло из состояния медитации. Поначалу ничего не было, а потом мне показалось, что в тело воткнули миллионы иголок. В груди всё распирало и горело, заставляя меня хвататься за ткань и пытаться дышать медленнее.
– Милорд, с вами всё в порядке? – послышался из-за двери голос Хана. – Милорд, я вхожу.
К этому времени я успел немного отдышаться, боль в теле стала спадать, и я смог открыть глаза.
Дверь открылась, и в комнату с мечом наголо вошёл Хан. Видимо, я слишком долго не отвечал, и он переполошился.
– Всё нормально, Хан, – кое-как поднял руку, только сейчас замечая, что в ней до сих пор плетение.
Мой охранник уже заметил меня и сейчас стоял будто приклеенный к полу, не шевелясь. По его вытянутому лицу я понял, что снова где-то облажался. О, точно, плетение же вижу, а значит, мои глаза должны были измениться.
Попытался выключить его, ощущая, как Хан тут же расслабился, выпрямляясь.
– Что-то случилось? – спросил, потягиваясь.
– Аделаида кушать звала вас, милорд. Я кликал вас, а вы не отвечали. Прошу простить, что так вломился, – Хан переминался с ноги на ногу, торопливо и как-то неловко убирая меч в ножны. Выглядел он чуть смущённым, озадаченным и явно растерянным.
– Ничего.
