Пес голос подал…
– Это не чудо, отнюдь, – сказали серые мужчины. – Чудо в другом, а именно: ваш квартал целиком попадает под снос и вам выделяется однокомнатная квартира со всеми удобствами – природным газом, горячей и холодной водой, туалетом… А также от правительства, которое знает о вашей тяжелой утрате, вам полагается почти пятнадцать тыщ, без подоходного налога… Поздравляем вас такая-то гражданочка Даша! Поди, намучились вы тут без удобств… И лес такой страшный рядом…
– Он жив! Жив! Какая-такая компенсация? – страшно закричала она?
– Конечно! – закивали дружно мужчины и раскрыли папки. – Вот смотрите, здесь через лес пройдет новая широкая улица, застроенная шестнадцатиэтажными домами новейшей серии сто семнадцать тысяч дробь два, а вот здесь будет торговый центр, кафе, парикмахерская…
«А куда же я буду ходить плакать?» – чуть не спросила она у них. Но сдержалась, сказала только:
– Не нужна мне квартира этой самой многотысячной серии, у меня дом есть, я в нем жить хочу. И буду… Это дом моих родителей и родителей их родителей…
Мужчины дружно рассмеялись: чудачка, да и только! Потом посуровели: до чего же народ несознательный, каждому в отдельности приходится объяснять величие градостроительного замысла. Этим бабам с окраин хоть кол на голове теши, они все на своем стоят: не хотим на шестнадцатый этаж, у нас головы и без этого кругом идут!..
– А лес рубить, пилить будете? – грозно спросила она. Серые мужчины, конечно же, не знали, что лес, который они собирались придушить асфальтом, потеснить шестнадцати этажной серией, окультурить парикмахерской, был волшебным. Он, может быть, один такой на весь свет остался. Ходить в него не каждый решался – одежду сучьями раздерет, напустит комаров-кровопийц, заведет обманными тропка ми в чащу и бросит на растерзание нечисти, а чего хуже – на вековечное плутание среди страшных замшелых деревьев, на небывалое одиночество.
Суровый был лес: нечасто бегали по его полянам с веселым смехом крепдешиновые гражданки в поисках груздей и белых грибов, не приходили маршировать и петь геройские песни тинэйджеры с горнами и барабанами, влюбленные не мяли здесь траву, перекрашивая пиджаки и юбки зеленым цветом.
Дурная молва шла о лесе, но зря: добрые люди в нем не пропадали, не тонули в его речках и топях… Вот только Саша пропал, но все верили, что в этом лес не виноват. Не виноват этот лес, не убийца он, а хранитель секретов. Вот он и о Саше все знает, а если леса не станет, то с ним исчезнет и последняя надежда узнать хоть что-то об этой таинственной, потусторонней истории.
Жалко, если вгрызутся в этот лес стальные зубья пил, экскаваторов, убьют деревья, цветы, речку… Слезы навернулись на глаза Даши, но она не хотела, чтобы это видели серые мужчины, и ушла в дом. Пес за ней.
Даша села у окна и смотрела, как волнуются кроны деревьев, как тревожно кружат над лесом птицы и что-то кричат, наверное, передают всем страшную новость. В тонком стекле окна отразилось ее лицо, растерянное, расстроенное. «Какая некрасивая я стала! – подумала она без
