из леса и прошла промеж двух резных, выкрашенных яркой краской столбов, символизирующих начало владений базы отдыха. На вершине одного из столбов был вырезан лик бородатого мужчины, отдаленно напоминающего самого Александра. На втором столбе вершину оседлала искусно вырезанная сова.
Сразу за столбами начались поля, на которых пасся немногочисленный скот Зарянки, возделывалась пшеница, гречка, росла капуста и репа. Справа от дороги виднелся самодельный водоем, в котором плавали гуси и утки. На холме уже виднелся терем, отсвечивающий на солнце свежевыкрашенной крышей. Возможно, больше тысячи лет назад это было привычным зрелищем, но сейчас Александру показалось, что от него веет реставрационной наигранностью. Впрочем, ощущение не продержалось долго. Желание окунуться в иную жизнь завладело им полностью.
Чуть ближе послышался перестук молотков в кузнице. Из трубы ее вырывался дым, разгоняемый горном. Чтобы не летели искры на деревянные постройки, в трубе была смонтирована система гасящих сеток, которые требовалось периодически прочищать от нагара и золы.
От реки вверх поднимались несколько человек. Их внешний вид в старинной одежде, вкупе с перестуками кузницы, деревянным частоколом и выглядывающим из-за него теремом создавал полное погружение в эпоху древней Руси. Александру захотелось отправить предложения киностудиям для съемок фильма в готовом антураже. Это могло бы сыграть на рекламу их Зарянки.
Вторуша заехал на площадь перед теремом. Александр выпрыгнул из телеги, размялся немного после дальней дороги и поднялся по крыльцу. Клиенты, стоящие наверху, с любопытством поглядывали на него, считая прибывшего новым клиентом. Навстречу ему выбежала растрепанная администратор.
– Александр Сергеевич, так скоро? – Она выставилась на него, ожидая, что он начнет ее отчитывать за то, что она не встретила у ворот.
– Да, брось, сегодня я не начальник, отдыхать приехал. Мне баню, после ужин. Прости, как тебя?
– Аглая. Жить здесь будете? – Она указала на верхний этаж.
– Не, здесь шумно. Землянки свободные есть?
– Землянки? Амм, да, две. – Администратор пригнулась к уху начальника. – Мы называем их домами третьей линии, чтобы клиенты не комплексовали.
– Хорошо, буду жить в доме третьей линии. А сейчас, как попросил.
– Я распоряжусь. Парить вас надо? В смысле, сами себя вениками постучите или банщик?
– Сам, всё сам. После бани хочу полную кружку медовухи.
– Ясно, сделаем. Закуску?
– Не надо. Ужин во сколько? – Александр глянул на время. Была половина пятого.
– Ужин, с восьми до двенадцати.
– Ничего, потерплю, мне полезно.
– Давайте, мы вам принесем пораньше.
– Нет. Сам приду, как положено.
Печка в бане одновременно натапливала четыре номера, чтобы не создавать очереди и почти всегда они были заняты. Народ любил париться, а учитывая, что здесь процесс принятия бани был возведен в искусство, то ее посещение приравнивалось
