может слезть или волдыри пойти под ней. Климат у нас сухой, нет природной устойчивости.
– А сдается мне, ты вот так завуалировано просишься на ручки. – Решил я. – В тебе полцентнера. Ты же не дамская сумочка, чтобы носить тебя через плечо. Хотя…, сумочек из тебя можно было бы пошить.
– Друзья. – Подала голос кошка, пушащая лапой подсыхающую шерсть на теле. – А почему мы до сих пор не представились. Как-то неловко обращаться без имени.
– Действительно. – Согласился я. – Меня зовут Жорж. Можно добавить Землянский, потому что мой мир называется Земля, но это необязательно.
– Меня зовут Олеляу. – Последний звук она произнесла грассирующим мурлыканьем.
– Я так и думал, что имя у тебя будет звучать по-кошачьи. – Признался я. – Вот у меня кошка была… – Я натолкнулся на немигающий взгляд желтых глаз. – Прости. У меня о ней только хорошие воспоминания остались.
– А меня зовут Аанташшш. – Змей учтиво кивнул головой, совсем по-человечески.
– Анташ – монтаж. Легко запомнить. Очень приятно. Вот мы и перезнакомились. Жорж, Оля и Антошка.
– Нет, если хочешь кратко, то лучше произносить второй слог, Ляу. Оле – это моя бабушка. Широких ей веток в вечном лесу.
– Ага, Ляу, так Ляу, почти что мяу.
– А меня зови Антош. То имя, которое ты произнес, режет слух.
– Ладно, Жорж никому не режет?
Антош и Ляу ответили, что не режет.
– Ну, банда нетрадиционной эволюционной ориентации, хватит сидеть на одном месте, пора бы и осмотреться, что за «Последний герой» нам устроили гостеприимные власти Транзабара. Вы, кстати, не против, если командовать парадом буду я? – Я хлопнул в ладоши и замер, ожидая реакции коллектива.
– Кто из нас командир, покажет чрезвычайная ситуация. – Ляу дала понять, что мой авторитет еще не признан.
– Это справедливо. – Согласился с ней змей Антош.
– Ладно, я не настаиваю. Пусть это произойдет естественным образом. Как пойдем, через лес или по берегу?
– По берегу. – Выбрала кошка.
– Это разумно. – Кажется, Антош склонялся к лидерству кошки.
– Вот и ползи сам, подкаблучник.
– А ты хотел продираться через лес? – Поинтересовалась Ляу.
– Нет, я тоже хотел по берегу.
Мы вышли на песок. Течением вынесло много разного хлама из леса, поломанных ветвей, старых коряг и даже кустарниковых колючек, ощетинившихся искрящимися капельками воды на концах иголок, выглядящими как яд на жвалах тарантула. Антош быстро извозился в мокром песке и мусоре и стал похож на грязный пожарный шланг. Его немигающие глаза выражали нечеловеческое страдание. В отличие от нас с кошкой его чешуя была ему и одеждой. Я представил себя, ползущего в свадебном фраке, и мне стало жалко змея.
– Антош, давай отряхнись, чтобы я взял тебя на ручки.
– Не знаю, право, Жорж, я ведь такой тяжелый.
Однако он остановился, вытянулся почти на метр над землей и
