в помещениях, где ныне беленые дощатые перегородки, трубы отопления и потемневшие полы рабочей раздевалки, вдоль ярко расписанных стен чинно стояли обитые сукном лавки и лари, на которых сидели, подремывая, ближние люди из свиты, может быть, дожидался приема прибывший из дальних пределов царства гонец. Пышный государев поезд стоял у крыльца, и слобожане издали глядели на нарядных царских конюхов и стражу с золочеными бердышами…
Как же много видели и помнят камни этих простоявших пятьсот лет стен, сколько превращений испытал дом, пока шли мимо столетия, стирая с него отблески дворцового сияния и все глубже погружая в безымянную толщу обывательских строений! Вид этого немого свидетеля нашей истории располагает если не сравнивать «век нынешний и век минувший», то во всяком случае задуматься над удивительным свойством человеческих творений доносить до потомков глубокую суть создававших их поколений.
Встав спиной к путевому дворцу Василия III, увидишь в том месте, где Гороховский переулок, отходя от Старой Басманной, образует колено, нарядный и величественный фасад дома с колоннами, фланкированный двумя старинными флигелями – внушительный монумент размаху и роскоши гремевшей тут некогда жизни. Право, царь в начале XVI века строил куда скромнее, чем два столетия спустя могущественный Николай Демидов, самый богатый подданный Екатерины, владелец бессчетных душ и миллионов, заводчик, внук тульского крестьянина Демида Григорьевича Антуфьева и сын знаменитого Никиты Демидовича, возвысившегося при Петре кузнеца-оружейника. Любопытно, что этот Никита, только по личному приказу царя согласившийся принять пожалованное ему в 1720 году в ознаменование его подлинно огромных заслуг на поприще развития отечественного горного дела потомственное дворянство, наотрез отказался от орденов, чинов и других наград: в нем, вероятно, жила гордость знающего себе цену мастерового человека. Но не таковы были его наследники, в большинстве множившие доставшиеся им богатства, добивавшиеся почестей, титулов и отличий. Их судьба – фантастическое смешение злодейства и благородного служения России, дикости и просвещенного покровительства наукам и искусствам, щедрой благотворительности и непостижимой скаредности, чудачества и дальновидной деятельности. Евдоким Акинфович Демидов творил чудовищные преступления на своих Невьяновских заводах и жертвовал отцовский кабинет минералов де сиянс академии (Петербургской академии наук). Брат его Прокофий занимался ростовщичеством и преподнес Екатерине один миллион рублей на Воспитательный дом; он же пытался посадить в долговую тюрьму поэта Сумарокова, снимавшего квартиру в принадлежавшем ему доме и не уплатившего в срок грошовую аренду.
Проект дома в Гороховском переулке Николай Демидов заказал Матвею Казакову, который и построил его в 1780 году.
За истекшие двести лет дом подвергся лишь незначительным переделкам, фасад сохранился почти в первоначальном виде, кроме балюстрады, обегавшей по верху аттик, и заделанного
