и задумалась: что он хочет со мной сделать? А вдруг изнасилует? А я же… ну это… ни разу… и вообще… Короче, не было у меня парня. Все принца ждала.
– Ну проходи, чего встала-то? – Игорь схватил меня за руку и втащил внутрь, захлопнув дверь перед остальными. Ой, мама, что сейчас будет…/
Я в ужасе закрыла глаза, а руки невольно потянулись одернуть этот чертов свитер. Конечно, ничего путного из этого не вышло.
– Назови свой курс и факультет, – поставил вопрос ребром он.
А я-то откуда знаю что говорить? Тут институт что ли?
– Я… новенькая, то есть первокурсница! С факультета…
Как бы угадать-то. Смотрю на кубки, расставленные на полке в серванте за спиной мужчины и не могу угадать профиль ученого заведения. Вот кубок в виде норковой шапки, золотой, вон тот – дракон, тоже золотой, и еще лангуст стоит. И он золотой. Рядом чей-то портрет с золотой рамочке, очень знакомое лицо.
– Я не знаю, – честно признаюсь, – я сюда случайно попала. Одела свитер, который мне дал кот, и провалилась куда-то. Я даже не в своем теле!
Очень захотелось заплакать. Накатило осознание, что я в каком-то очень дурацком сне. Так жалко себя стало. А ещё этот… тип в шубе в помещении. Смотрит так пристально, каждое слово моё ловит. Стрёмный какой-то.
– Провалилась? – повторил Морозко как-то бездумно, будто на автомате. – Не в своём теле?
И вскочил, заставив нервно дёрнуться, после чего медленно сел, стукнув кулаками по столу и тут же погрузив пальцы обеих рук в шевелюру. Псих какой-то.
На миг мне показалось, что он сейчас клок волос себе выдерет.
– А ну пошли все вооон! – протяжно гаркнул он, подойдя к дваери, за которой, судя по всему собрались подслушиватели.
За дверью послышались убегающие шаги. Мужчины, доселе тихонько похохатывающие убежали. Их словно ветром сдуло.
– Скажи-ка мне, толстая девочка, а ты случаем кота не встречала? Белый такой, как снег, а глазищи желтые, огроменные.
– Видела. Он еще говорящим оказался.
– Твою девизию! – мужчина застонал и чуть ли не заплакал. – Это что ли ты, получается?
О чем он вообще?
Морозко горевал, раскисая еще минут пять, а потом взглянул на часы и сняв свой меховой наряд подал его мне.
– Прикрой срамоту.
Я схватила шубейку. Вот жеж, она еще и тяжеленная! Кое-как натянув ее на себя, я попыталась застегнуться, но она не сходилась на необъятном животе, да и снизу мало что закрывала, разве что попу. Со всей силы стянув полы, я застыла перед Игорем Морозковичем.
– Итааак, – протянул он, – кота, значит, видела.
– Угу.
– И что он сказал?
– Дал свитер и сказал одеть его.
– И ты надела. – Он не спрашивал, а утверждал.
– Ага.
– Ой, дурааааа…
Мне даже как-то обидно стало: он со мной знаком
