автобус ждем, – ответил Гантелли, протянув руку в ответ.
– Кто это с тобой? – спросил мужчина, глядя на Боруха и, в свою очередь, протягивая руку ему.
– Я Борух Баклажанов! – сказал тот, ответив на рукопожатие.
Что-то было магнетически дьявольским в рукопожатии того брюнета, как и он сам. Он весь излучал артистизм, что невероятно манило и что Баклажанов часто вспоминал.
– Как дела, Борух? Понравилась экскурсия? – спросил он.
– На уровне, – ответил Баклажанов.
– Ну ладно, ребята, мне пора, – сказал брюнет и закурил.
Затем он подошел к той самой машине и, сев в нее, со зверским рыком скрылся за поворотом. Тут уже задумался Баклажанов и обдумывал это долгие годы спустя. Что было в том человеке такого, чего были лишены многие другие? Что это было? Это было «что-то», не поддающееся никакой логике и общепринятым законам, то, чего нельзя объяснить. Люди, обладающие этим магическим «что-то» и являются лидерами, способными двинуть локомотив вперед, и задача умных разглядеть этих «двинутых» и беречь их, ибо лишь они способны дать тот толчок и вывести все из статики в движение.
Баклажанов с Гантелли сели в подъехавший автобус, и экскурсия продолжилась. Они поехали дальше по улицам и проспектам. За 8 дней визита школьники успели побывать и в пригородах Рима, и во Флоренции. Была экскурсия и в Ватикан, но там уже Баклажанов никого не встретил.
Что касается условий жилищных, то Боруху выделили целый этаж дома с огромным балконом, куда он любил выходить, любуясь окрестностями и потягивая в ту пору неизвестный ему сладкий газированный прохладительный напиток, употребив его в итоге столько, что уже более никогда не употреблял. Да, и у него был личный санузел, разрешения посетить который он ни у кого не спрашивал. Он любил поваляться на диване в халате с видом османского падишаха, переключая телеканалы и часто смотря матчи итальянской серии «А» и ее финал 90-го года. Ему немного не хватило времени, чтобы посмотреть открытие и первые матчи чемпионата мира, ибо в это время он уже был на родине.
Пришло время отъезда и время подарков. Боже, что это были за подарки! Это был двухкассетный магнитофон с набором аудиозаписей, среди которых были и альбомы полюбившейся ему впоследствии группы “Dire Straits”. Подобный магнитофон в ту пору был только у председателя Ленинградского горисполкома. Одному учащемуся подарили даже некий видеомагнитофон, но он был, как шепнули позже Баклажанову, лишь у кого-то в Кремле. Вишней на торте были кроссовки известной заокеанской фирмы, которые по тем временам в тревожных ленинградских районах отпиливали вместе с ногами. Ходили слухи, что на подкупе такими кроссовками был взят с поличным один из сотрудников Внешней разведки, но правда это была или нет, Баклажанов выяснить не мог по понятным причинам.
Борух принимал подарки с достоинством, пытаясь не уронить лица советского школьника и изо всех сил давя в себе алчность, которая в тот момент так и лезла наружу. Апогеем этого аттракциона неслыханной щедрости с итальянской
