на атомы, а вагон раскалён так, что, обжигаясь отдёргиваю руки, а сердце роняю в пятки, фирменный кожаный ремень удерживает меня несколько секунд на весу, пока поезд, вдруг резко обледенев, даёт возможность, хоть как-то держаться руками. И так в течении пяти минут: то жар, то лёд, то жар, то лёд! И я взмолился:
– Господи! Помоги покинуть этот адский аттракцион!
Куртка дымилась, когда поезд влетел в ледяную воду и целиком погрузившись остановился. Оказавшись под водой в объятиях суровой стихии, кое-как совладал с собой, отстегнул ремень и быстро всплыл, барахтаясь и отплёвываясь, жадно хватая воздух! В полной темноте вскарабкался на ещё горячую крышу вагона. Встал на островке, где-то глубоко под землёй на затопленном в ледяной воде поезде и невольно подумал о тётке с косой! В такие моменты в кино говорят: «Вся жизнь мелькнула перед глазами!» У меня мелькают только цветные пятна! Тоскливое ощущение полного одиночества в открытом космосе. Промокший и дрожащий от ледяного холода заорал:
– Есть кто–ни–бу–у–у–у–у–у–дь?! Л–ю–ю–ю–ю–д–и–и–и–и–и! По–мо–ги–и–и–и–и–те–е–е–е–е–е!!
Эхо гулко прокатилось под сводами гигантской пещеры. Стуча зубами обхватил плечи, пытаюсь сохранить остатки тепла.
– Поезд! Мой хороший поезд! ― в отчаянии обратился к вагону под ногами. ― Поездик! Поехали отсюда. Я тебя очень прошу. Тут холодно и жутко. Поездик, поехали… Поехал давай грёбанная железяка!!
Не знаю, что сработало, мой вопль или система охлаждения закончила свою работу, раздался мелодичный сигнал и поезд тронулся, набирая скорость. Не удержался и упал на спину, с бурными потоками воды меня прибило к «передку» третьего вагона и крепко вжало в него: верхняя половина туловища на крыше, а вторая половина прижалась к морде вагона, который вместе с остальным составом стал выбираться из воды.
Ледяная стихия схлынула. Поезд выбрался на сухое и снова замелькал свет на потолке тоннеля. Повеяло жаром. Понимая, что могу обгореть, преодолевая встречный поток воздуха, умудрился спуститься вниз и прижаться спиной к вагону.
«Всё что я делаю! Я делаю своевременно! Радостно и суперуспешно!» ― вспомнил вдруг любимую аффирмацию Сергея Геннадьича.
Меня вжало в стенку вагона как космонавта при запуске ракеты! Следующие несколько минут показались вечностью. Одежда высохла, а я, то потел, то стучал зубами!
Внезапно поезд выметнулся в лето под чистое фиолетово-синее небо и сиреневые поля. Резко сбавив скорость мой сумасшедший транспорт не спеша покатил вперёд, вижу мир словно в затемнённых очках в фиолетово-синем фильтре. Солнца нет, хотя светло, здесь явно день.
Поезд остановился на опушке среди высокого леса, деревья вокруг стоят незнакомые и красивые с могучими высокими стволами как у дубов, но сплошь покрытые короткой густой синей травой, а кроны тёмно-зелёные на подобие круглой печати оттиском вверх размером с детскую площадку.
Особо не оглядываясь,
