style="font-size:15px;"> Елена тяжело вздохнула.
– Мне жаль, – наконец выдавила женщина, отводя взгляд.
– Я слышала пару раз, как ты настраивала Зою против меня, – призналась Божена. Раньше она бы никогда не осмелилась ей это сказать, даже не потому, что боялась, а просто не хотела разрушать и так хрупкий мир в семье. Сейчас, когда она боялась за свою жизнь, все эти расшаркивания казались ей несущественными.
– Я знаю, что это глупо, – наконец отозвалась Елена, потирая нахмурившийся лоб. – Но я сталкивалась с самыми разными людьми, большинство из которых как раз готовы были на всё ради жилья. И их даже нельзя было в этом винить. Особенность нашей страны, мать её за ногу.
– Ты выругалась? – изумлённо вырвалось у Божены.
– Я редко себе это позволяю, – вымученно улыбнулась та. – В своё время моя старшая сестра рано вышла замуж и воспользовалась тем, что мои родители безумно полюбили двух её детей, прописали их в нашей квартире, выгнав меня в грязное общежитие, так как в трёхкомнатной квартире всем банально не хватало места, а малышам нужна была своя комната, – кривляясь, добавила она. – Я её прокляла, – это прозвучало как признание в страшном преступлении. Серые глаза расширились, а взгляд остекленел. Женщина словно бы смотрела в прошлое, заново проживая давно завершившийся кошмар. – Она умерла, – почти буднично добавила она, отворачиваясь. Её спина напряглась, словно окаменев. – Я этого не хотела. Её дети остались сиротами, мои родители позаботились о них. Мне это ничего не дало, но, знаешь, наверное, где-то в глубине души я до сих пор чувствую удовлетворение.
– Ты налила в чай коньяка, что ли? – Божена понюхала свой напиток, раздув ноздри. – С чего это тебя потянуло на откровения?
– Я просто хочу, чтобы ты поняла. Да, за все годы, которые я тебя знала, ты показала себя хорошим человеком, любящей сестрой. Но люди меняются как раз в твоём возрасте. Я сама видела, как за пару лет милая девушка превратилась в законченную стерву, готовую пойти по трупам ради своей выгоды. Я наблюдала такое не раз, когда мои лучшие подруги отбивали у меня кавалеров, наговаривая им на меня такие гадости, которые на голову не налазили. Или соблазняли моих парней прямо у меня на глазах, а я, как дура, ничего не замечала, – с горечью продолжила она, нервно постукивая ногтями с идеальным маникюром о гладкую столешницу. – В один прекрасный день мне надоело, что моей добротой пользуются все, кому не лень. И я стала выдавать её весьма дозировано. Наверное, ты мне не поверишь, но, когда вы были маленькие, – она неожиданно светло улыбнулась, – я относилась к вам практически одинаково. Вы обе были моими дочерьми. Настолько похожими друг на дружку, настолько милыми и нежными, что сердце раскрывалось, как лепестки цветка навстречу солнцу. Но потом я узнала, что Зоя унаследовала от меня дар, который заснул, когда я прокляла собственную сестру и довела её до смерти. Когда-то я больше всего на свете любила в себе не свою красоту, а магический дар, но затем я потеряла его и словно бы жила наполовину. И
