коварства в пухленькой беленькой отроковице, и даже в голову ей не пришло проверить – а та ли книга, любовно ею подобранная, ночует на подушке у спутанной головки внучки!
Это единственное детское Олино коварство было отмщено спустя лет десять, когда она уже училась на филфаке. Дело в том, что «Витязя в тигровой шкуре» она в жизни так и не осилила – уж больно сентиментален. Но на экзамене по литературе народов СССР из билета улыбнулся ей именно он, Руставели, – и пришлось просить переменить билет… Зато сомнительно-веселые истории Боккаччо она помнила до сего дня.
Ольга встрепенулась:
– Девушки, я знаю, что надо делать. Надо каждый вечер после ужина не отпускать всех терзаться поодиночке и терзать друг друга, а оставаться здесь, при свете, и рассказывать что-нибудь. На заданную тему. Пусть каждый день будет новый распорядитель, назначаемый предыдущим. И этот распорядитель задаст тему на свой день – чтобы было, о чем думать, кроме чумы…
– Старо, – сморщилась начитанная Татьяна. – Этой идее семьсот лет. Придумай что-нибудь новенькое.
– Раз в Средние века помогало, то и сейчас поможет, почему нет, – рассудительно отозвалась Маша. – Да и Катюшу это, может, как-нибудь выведет из депрессии… В любом случае, рассказывать истории лучше, чем предаваться отчаянью, страхам и самоедству. Ведь именно этим мы все здесь занимаемся – с завидным постоянством! Попробуй, предложи всем завтра за обедом…
– И выслушай, как мужики… и особенно Макс… да и Борис, пожалуй… пошлют тебя на три буквы, – добавила безжалостная бухгалтерша.
* * *
Поразительно, но Олю Большую не послали – возможно, из-за того, что она продолжала исправно готовить сносную пищу из все более и более бедного набора продуктов, или просто из уважения к ее неоспоримой учености: Станислав давно еще позаботился, чтобы все узнали об Олиной кандидатской степени. Предполагаемый гонитель всяческих интеллигентских вывертов Максим, наоборот, вдруг бурно встал на ее сторону, как только увидел, что его Катюша отреагировала на внесенное предложение чахлой улыбкой и слабым кивком. Дети, у которых остался один на двоих угасающий, как больной чахоткой, игровой планшет, который они ночью поочередно выкрадывали друг у друга из-под подушки, выразили откровенную радость; даже Борис снисходительно пожал плечами, рассеянно опустив подбородок и раздумчиво приподняв бровь, а старик Соломоныч – тот и вовсе загорелся было прямо сейчас начать какой-то, видимо, давно распиравший его интересный рассказ. Инициативная группа споро определила нехитрые правила, перенятые в подробностях у добряка Боккаччо и, поскольку Ольга являлась несомненным вдохновителем всей этой не лезущей в третье тысячелетье затеи, то она была немедленно и единогласно назначена распорядительницей первого дня.
После бурного обсуждения проекта воцарилась ожидающая тишина, и в ней мирно и шутливо заговорила
