придумывать заклинание, способное ему противостоять…»
Минуту спустя я уже с отвагой смотрел в маленькое окно моей кабинки, направленное в сторону звука, который, надо сказать, с каждой секундой неумолимо приближался.
И вот, на хребте, подле меня, начало что-то вырисовываться. Я напряг оба свои глаза, которые в игре не могли страдать близорукостью. Сначала открылась небольшая лысая голова, затем – огромные, раскидистые плечи, несущие голову. После постепенно открывалось жирное, неприкрытое тело грушевидной формы, а дальше моему взору явились ужасные, безобразные, волосатые ноги, разящее зловоние которых, казалось, я ощущал даже будучи за двести метров от них.
К слову, «хозяйство» огра (а сомнений в том, что передо мной именно этот вид гуманоидов, практически не было) было прикрыто подобием килта из шкуры какого-то животного.
На меня шел настоящий гигант: рост огра, наверное, превосходил двухэтажное здание с крышей. Хотя нет, вру. Без крыши. Метров пять, в общем.
На спине у верзилы весел то ли рюкзак, то ли корзинка, то ли их помесь. Вопли, как я понял, летели именно оттуда. Судя по всему, там достаточно много людей. Я даже удивлен, что люди внутри друг друга не поубивали. Или не выкарабкались… Должно быть, что их что-то сдерживает. Вероятно, какое-нибудь заклинание или опять игра что-то с психикой творит.
«Как я вообще могу рассуждать так спокойно?! – неожиданно для самого себя одернул я свои мысли. – Действительно. Как будто я каждый день вижу не самым лучшим образом настроенных огров, проходящих мимо (нет). Кажется, я просто исчерпал лимит эмоций за сегодняшний день. Или это просто дополнительное усложнение, так сказать, бонус к огромному гуманоиду. Кстати, довольно вероятно: во время первого сегмента тоже второй час эмоции шалили. Хотя, какая разница? Умереть лучше сейчас. Со спокойной душой. Да. Ничего не стоит. Ведь если жить, то лучше там, где смерть имеет больший вес, чем твое жалкое существование. Согласен», – по какой-то причине мысли в одно мгновение превратились в апатичный поток размышлений о бренности бытия и о том, что сопротивляться смерти – полнейшая глупость.
Я осознавал, что нужно бороться с этими мыслями. Что нужно что-то придумывать, что-то делать, но… Совершенно не хотелось напрягаться. А уж думать о чем-то, кроме добровольной смерти, не было никакого желания.
…
– <Цензура>! Нужно собраться. Меня ж сейчас убьют. Убьют – вылечу с турнира. Это совершенно некруто. Нужно жить. Выживу – заработаю в реальном мире. Родители… Да! Да! Куплю им домик, на берегу моря! На лазурном побережье! Они этого более чем заслуживают! Сражаться! Родители. Убить всех! – я поймал себя на том, что кричу и уже приготовился открывать дверь Гроба.
«Чертовы боги! Опять поменялось настроение. Что делать?! Атаковать! Убить! – кричала какая-то часть меня, но заглушить ее было не просто, – тише ты. Дай подумать!
– Нет! Надо убить!
– Хорошо, только с голыми кулаками мы с тобой, то есть я… – боже мой, я разговариваю
