И глупое дитя решило это недоразумение ликвидировать путем покраски.
Ощущения представили? Вот-вот! Повизжав минут с пяток, я сбрила всю эту так и не успевшую прокраситься красоту на фиг! А порассматривав результат в зеркале, решила, что как-то слишком голо получилось, и сбегала в специальный магазин. К вечеру на моем бритом лобке красовалась временная накладная татуировочка в виде бабочки. По-моему, для выбранного мной образа в самый раз – нечто оригинальное!
И всю дорогу до места свидания я повторяла про себя, как мантру, чтобы не струсить в последний момент и что-нибудь не испортить: «Я роковая женщина, я роковая женщина, я сама решаю, с кем и когда заняться любовью!»
Он преподнес мне очень милый букетик из небольших розочек.
– Спасибо, – сказала я, чуть зарумянившись от неожиданности и удовольствия, и выпалила: – Поехали к тебе!
– Ого, вот так сразу! – усмехнулся Сергей и пошутил: – Славка, ты же еще маленькая! Тебе еще рано такими взрослыми делами заниматься!
– Была бы маленькая, ты бы со мной не встречался! – вполне резонно, между прочим, заметила я.
– Славка, Славка, – тягостно вздохнул он, перестав улыбаться, – и откуда ты свалилась на мою голову?
– Из ночного клуба, – напомнила со всей серьезностью я.
Бабочка на голом лобке привела мужчину в восторженное обалдение, а открытие, что я только что была девственницей, окончательно доконало.
– Почему ты мне не сказала! – орал Сергей, подскочив с ложа любви. – Если б я знал, ни за что не потащил бы тебя в кровать!
– Поэтому и не сказала, – призналась я, стыдливо прикрывая голую грудь одеялом.
– Твою ж мать! – бушевал он, от растерянности засунув обе ладони в волосы. – Ты так выглядишь, словно потеряла девственность лет в тринадцать, когда первый раз села на мотоцикл! Да еще эта бабочка!!! Ты же была в банде байкеров!
– Они никогда не были бандой! – заступилась я за своих. – И не нарушали ни одного закона! Это команда серьезных, настоящих людей, к тому же занимающихся благотворительностью!
– Охренеть! – посмотрев на меня, выдавил он.
Сходил на кухню, принес оттуда бутылку водки, налил себе рюмку и выпил, залив в себе, как я поняла, муки совести, обвинявшие его в растлении малолетних. Бушевал он недолго, резонно рассудив, что раз непоправимый урон уже нанесен, то и причитать нечего, и вернулся ко мне в кровать!
Мы провели вместе все выходные. Выбирались в город, гуляли по Патриаршим, по Волхонке и Арбату, заходили в кафе, и он угощал меня кофе и потрясающими пирожными, смеялись, шутили, целовались без конца, и Сергей все требовал, чтобы я рассказывала про свою банду, как он ее все равно продолжал называть.
Он невероятно много работал, я училась, но каждые выходные дни мы проводили друг с другом. Сергей заезжал за мной на стареньком, дребезжащем «БМВ» вечером в пятницу, иногда совсем поздно, и мы ехали
