замаскировались под «мирных», среди окружающего шума-гама Руди Ладлоу еще ни разу не услышал тарахтящий голос «АКМ», да и не просвистела мимо еще ни одна пуля. Но не стоило сильно расслабляться, сколько было случаев, когда ребята получали ранения, казалось бы, в самом конце операции, а здесь до конца еще было ой-ой-ой.
Он не ошибся: когда они проскакивали около очередной, на вид совершенно мертвой хижины, оттуда из тени в их сторону шагнула вооруженная винтовкой старуха. Конечно, они успели раньше – «черные береты» как-никак. Пак метнул в нее свой тесак, да еще и изрешетил ее остатком магазина. Руди подошел и вырвал из еще трепещущих сухоньких ручек оружие. Винтовка была уникальной, может, начало века, а может – даже прошлый. Пак Галад ржал как полоумный:
– Вот была бы потеха, Кегля, если бы тебя продырявили из такого музея!
Руди, пугая, навел на него ружьишко – Пак сразу оборвал свое ржание.
– Поосторожней, Кегля, не дури с оружием.
Тогда Руди приставил ствол ко все еще живой старушечьей голове. Грохнуло здорово.
– Видал, – довольно прокомментировал он, стирая со щеки мозго-кровяные хлопья, – такой штуковиной можно уложить слона.
Но болтать было некогда, нужно было работать дальше. И они работали. Ближе к центру деревни пришлось помочь ребятам из взвода лейтенанта Соранцо отстрелять десятка два непослушных жителей. Остальные, как положено – руки за голову, – вошли в большую высокую хижину, и их заперли. Потом пошла настоящая потеха. У парней Соранцо имелся огнемет. Но и Руди Ладлоу тоже пришлось потрудиться. Только порядком попотев, они с Паком оставили боевых товарищей и продолжили путешествие.
Целей почему-то не было. Зато по краю деревни неслось целое стадо обезумевших коров.
– Господа, посмотрите направо, – имитируя экскурсовода, пояснил Пак, – думаете, этих тварей держат для молока? Нет, господа. Вьетконговцы не употребляют ничего, кроме риса. Вы наблюдаете зараженных четвероногих зверей. А чем они заражены? – Пак уже вскидывал винтовку к плечу. – Идеологией коммунизма, господа. Вот так. И их уже не вылечишь. Придется использовать крайние меры. Как жалко зверюшек, – он уже поливал короткими очередями, как на стрельбище.
Руди пришлось сбить ему рекорд – он дал по стаду зарядов десять.
Потом они подходили к воронкам и достреливали животных с оторванными ногами или с вывалившимися наружу кишками.
– Я из общества защиты животных, – продолжал смешить Руди Пак Галад. – Нельзя позволять им мучиться зря, они вам не лабораторные мышки.
Это уничтожение материально-технической базы коммунизма заняло не менее десяти минут, зато патронов потрачено было множество. Затем Пак спохватился:
– Черт возьми, Кегля, а когда же я буду нарезать так нужные мне уши? Ты справишься без меня?
И Пак, насвистывая, отправился назад
