меня их и без тебя хватает. Тебя не сдам.
– Тогда договорились.
Так Эльсун остался жить у Моатала, что было для него едва ли не лучшим выходом из ситуации. Цус же тогда на некоторое время потерял его из виду. Он сразу смекнул, что Эльсун подался к кому-то из давних друзей, но все они на вопросы помощников Цуса отвечали однозначно: не видели, не знаем, не приходил. Что тут было делать? Эльсун был очень важен для Цуса. Поэтому он лично наведался по очереди ко всем тем, у кого мог находиться Эльсун. Беседы ему точно ничего не прояснили, а информации о том, что кто-то из посторонних приходил в тэйны, не было. Естественно, что Моатал подстраховался на тот случай, если кто-то захочет просмотреть информацию о посещении поселения.
Жили в тэйне несколько семей и отдельные воины. Под руководством дзада (старосты) находился отряд в сотню воинов. Еще вдвое больше воинов по первому зову Моатала готовы были стать в строй через несколько часов. Моатал был одним из самых умелых и опытных тоцигов (командиров) в пилге. Спорить с ним, высказывать ему претензии было бы глупо и недальновидно. Поэтому в беседе Цус только лишь по-дружески посоветовал Моаталу, если вдруг Эльсун объявиться, сразу же уведомить его. На это предложение Моатал отреагировал незамедлительно, сказав, что делать этого не будет, поскольку не обязан и не считает нужным заниматься доносительством на давнего друга. Убедить Моатала в том, что, возможно, Эльсун попал под чеиков, Цусу не удалось. Моатал сразу поинтересовался доказательствами, а их у Цуса не было. Пришлось, что называется, получив от ворот поворот, Цусу возвращаться ни с чем. Агентов среди помощников Моатала у него не было.
Пока такие события проходили в пилге, в окрестностях катра Ваицилн, мне был представлен новый учитель. Ловиуц произвел на меня впечатление. Он умел многое, видел мои действия наперед, но по большей части не вмешивался и не указывал, что мне делать, а что нет. Чем-то он был по манере поведения похож на Эльсуна, но в отличие от него у Ловиуца чувствовался какой-то надлом, было то, что он скрывал. Может, и у Эльсуна тоже было не все в порядке, но от него таких энергий упадничества и сдачи позиций не исходило. Ловиуц производил на меня какое-то странное впечатление. Я чувствовал, что он находится на последней стадии некоей неизвестной мне болезни. Какие-то тоскливость и сожаление по утраченной свободе или еще чему-то то и дело проскакивали в нем.
Тем не менее, бывший воцелл очень многое умел, пытаясь этим привлечь к себе мое внимание. Он, чего не было с Эльсуном, начал приходить ко мне во снах. Мы с ним вели умные беседы, но потом я решил с ним дело во сне не иметь. Не был уверен, что это он, да и несколько странными мне казались такие беседы. В них Ловиуц или кто-то под его видом выспрашивал у меня о связях с Эльсуном и не только.
Я сразу же понял, что Ловиуц захочет выведать мой секрет о том, как я готовился к поединку, но он очень умело задавал мне вопросы. Упрекнуть его в том, что его интересует именно это, до некоторого времени было сложно. Ловиуц хотел, было, переехать в Оэран, чтобы быть неотлучно при мне, но я воспротивился, прямо сказал ему, что не хочу его присутствия. Ловиуц тогда, усмехнувшись, предложил:
– Я предоставлю тебе некоторую свободу, но в обмен за услуги…
– Какие? –
