империя держится только на дендарийских наемниках, но служба безопасности находила наши услуги полезными. Командование может, я надеюсь, счесть такой ход нежелательным. И потом, разве мой клон совершил на Земле преступления, за которые сажают? Подозреваю, по еврозаконам он вообще считается несовершеннолетним.
– Второй вариант, – продолжил Галени. – Похитить их и тайно переправить на Барраяр, вопреки земным законам о невыдаче. Если бы мы получили приказ сверху, полагаю, он был бы именно таким – наименее соответствующим параноидальным наклонностям нашей службы безопасности.
– Переправить на Барраяр для суда, – уточнил Майлз, – или для пожизненного заключения… Для моего… брата это не так уж плохо, как кажется. На Барраяре у него есть высокопоставленный покровитель. Если, конечно, его не прикончат по дороге туда. – Галени и Майлз обменялись понимающими взглядами. – Но за вашего отца не вступится никто. Барраяр рассматривает убийства во время Комаррского восстания как тягчайшее уголовное преступление, не подпадающее под амнистию. Вашему отцу не избежать смертной казни.
– Не избежать. – Галени стиснул зубы и уставился на носки начищенных сапог. – А третий вариант – секретный приказ об их уничтожении.
– Преступные приказы можно и не выполнять, – заметил Майлз. – Если, конечно, у вас хватит мужества. К счастью, у нашего высшего командования не так развязаны руки, как во времена императора Эзара. Я предлагаю четвертый вариант. Может, лучше начать с того, что вообще не ловить этих… родственников?
– Будем говорить прямо, Майлз: если я не поймаю Сера Галена, моя карьера кончена. Я уже под подозрением, потому что не отыскал его за два года моего пребывания на Земле. Ваше предложение граничит не с неповиновением (для вас это, видимо, нормальный образ действий), но кое с чем похуже.
– А как насчет вашего предшественника, который не мог их обнаружить (и не обнаружил) за пять лет? Даже если вы и отыщете Сера Галена, это не пойдет на пользу вашей карьере. Все равно вы останетесь под подозрением – они по-другому не умеют.
– Хотел бы я, – лицо Галени было застывшим, как маска, голос звучал еле слышно, – хотел бы я, чтобы он не воскресал из мертвых. Его первая смерть была намного лучше: славная смерть в огне сражения. Он вошел в историю, а я остался один, боль ушла в прошлое, и никто не терзал меня. Какое счастье, что наука не сделала человека бессмертным. Великое благо, что мы умеем забывать старые войны. И старых воинов.
Майлз задумался. Гален, заключенный в тюрьме на Земле, губит и Галени, и адмирала Нейсмита, зато остается в живых. На Барраяре его ждет смерть. Может, этот факт мало скажется на карьере Галени, но сам Галени скорее всего никогда не оправится от потрясения. Конечно, отцеубийство не гарантирует спокойной уверенности в себе, которая необходима для служения Комарре. «Но Нейсмит будет жить», – мелькнула соблазнительная мысль. И пропала. Гален и Марк, оставленные на воле, – не просто угроза, но зловещая угроза. Если Майлз и Галени ничего не сделают сами, власти Барраяра наверняка примут решение за них. А учитывая все обстоятельства, с Марком и Галеном поступят
