Складывалось впечатление, что как будто кошка пробежала между главным кремлевским подрядчиком и управляющим президентским хозяйством: отношения Бородина с Пакколи начали к тому времени резко сворачиваться.
Почему это произошло? Я вижу этому два объяснения.
Возможно, на каком-то этапе Пакколи вдруг почувствовал, что скрытый поток уплывающих из России через его фирму денег настолько расширился, что может утопить и его самого. Поэтому он благоразумно ввел в игру новую, подставную единицу – «Мерката Трейдинг», а сам тихонько отошел в сторону.
Но, честно говоря, более правдоподобно смотрится второе объяснение.
Как мне кажется, инициатива здесь исходила уже не от Пакколи, а от всесильного Управляющего делами Президента. Судя по всему, в отношениях со швейцарцами наступил такой момент, когда появилась серьезная необходимость для перераспределения за границей уже не десятков, а сотен миллионов «российских» долларов. Пакколи такую деликатную задачу Пал Палыч доверить уже не мог.
Поэтому взамен «Мабетекса» им была выбрана компания, идеально подходящая для предстоящих непростых задач. Во-первых, она вышла из недр самого «Мабетекса» и ее руководство было в курсе всех его дел. Но главным в выборе Бородина оказалось «во-вторых»: «Мерката Трейдинг» возглавлялась его соотечественниками – Виктором Столповских и… собственным зятем Андреем Силецким. Здесь Столповских имел перед своим бывшим шефом неоспоримое преимущество: муж дочери Бородина Екатерины открывал к «телу» управделами самый широкий доступ.
Как читатель прекрасно понимает, Бородину наверняка было проще договориться с ними, чем хоть и со старым знакомым, но все равно чужим ему Пакколи. Тем более что и у «Мабетекса», и у «Мерката Трейдинг» оказался один и тот же управляющий – Карло Малер. Более того, тот же управляющий оказался и у компании «Мерката Сигас», дела которой изучались в рамках другого швейцарского уголовного дела, где фигурирует Виталий Кириллов, президент «МЭС». Именно на счета «Мерката Сигас» и переводились многие миллионы долларов, полученные от продажи нефти, о чем я обязательно расскажу чуть позже.
К этой версии тесно примыкает еще одна, исходящая из близких отношений Столповских с тогдашним премьер-министром Виктором Черномырдиным.
Помню, во время летнего отпуска мы с Черномырдиным встретились в Сочи. Отношения у меня с ним всегда были очень неплохими. И вот как-то, сидя на пляже я, сам не знаю почему, спросил:
– Виктор Степанович, а не знали вы такого – Столповских?
Он никак на мой вопрос и эту фамилию не среагировал, и я больше эту тему не поднимал. Но уже к тому времени я прекрасно знал, что Столповских – земляк Черномырдина, тоже из Оренбурга, что они отлично друг друга знают. Думаю, Столповских свои связи с Черномырдиным наверняка использовал, и не один раз. Как-то он и сам об этом проговорился, сознавшись в интервью газете «Совершенно секретно», что
