интересными показались специальные дисциплины, то есть обучение основам и приемам разведывательного ремесла. В последующие годы в нашей среде получил официальное распространение термин «разведывательное искусство». Он вызывает у меня возражения. Подозреваю, что первоначально он возник в результате не совсем точного перевода названия книги бывшего шефа ЦРУ Аллена Даллеса «The Craft of Intelligence» (казалось бы, Даллес вполне мог употребить слово Art, если бы он считал разведку искусством). Несомненно, сыграло свою роль и тщеславие профессионалов. Принадлежность к области искусства, а не ремесла многих возвышала в собственных глазах.
Я считаю разведку сложным и своеобразным ремеслом, где, как и в каждом ремесле, есть элемент искусства, где нужны соответствующие способности, но владение основными приемами работы, кропотливый труд, тщательная профессиональная подготовка, добросовестность важнее, чем порывы вдохновения, которыми живет искусство. Этот взгляд я отстаивал в дальнейшем в официальных дискуссиях, далеко не всегда встречая одобрение ветеранов. Велико очарование слов, от него трудно избавиться.
Фотография во всех ее специальных вариантах, изготовление микроточек, тайнопись, средства связи, средства негласного съема информации, основы приобретения источников и работы с ними, методика ведения наружного наблюдения и приемы его выявления – все это было ново и чрезвычайно увлекательно.
Венцом всего были практические занятия в городе, продолжавшиеся несколько дней. Надо было провести ряд операций по связи с агентом, включая личную встречу. Сложнейшая задача заключалась в том, чтобы убедиться, нет ли за тобой слежки («выявить наружное наблюдение»), чтобы не позволить контрразведке зафиксировать проведение операции и, упаси боже, не вывести ее на источника.
Выявить наружное наблюдение, определить состав работающей за тобой бригады – задача очень непростая. С нами работают профессионалы Седьмого управления КГБ, проходящие здесь переподготовку. По окончании занятий сравниваются отчеты слушателя разведшколы – объекта наблюдения и отчеты наблюдающих.
Это редкая ситуация, возникающая в реальных условиях лишь тогда, когда нам удается приобрести источника в советском отделе иностранной контрразведки. Там, однако, исключен совместный разбор операции и выявление неточностей в отчетах. Сотрудникам иностранных служб наружного наблюдения присущи человеческие слабости, грубые искажения реальной ситуации в их сводках вещь довольно обычная. Во всяком случае, упоминаний о собственных просчетах наблюдающих не встречается, наблюдаемый же иногда наделен сверхчеловеческой изворотливостью и коварством. Это бывает тогда, когда «наружники» упускают объект по собственной нерасторопности или несогласованности действий.
Нельзя полагаться на то, что «наружка» сама проявит себя. Нельзя, за исключением чрезвычайных ситуаций, устраивать
