слова «клуб», благо в Петербурге действовало «собрание». Павел вполне обоснованно боялся якобинской заразы, боялся даже отдаленного подобия парижских якобинских клубов, имевших такое большое и трагическое влияние на развитие Великой французской революции, которая уничтожила великую державу. Как следствие этого, русский император боялся вообще какого-либо, пусть даже косвенного напоминания о них. Когда же императору из политических соображений пришлось присоединиться к континентальной блокаде Англии, то он постарался запретить в России и все английское. Клубы, разумеется, тоже. По Петербургу ходили слухи, что в 1801 году в Михайловском замке государственный переворот и убийство царя совершили члены весьма влиятельной проанглийской или англофильской партии. Многие из «цареубийц» состояли в Английском собрании – и легко догадаться, о чем тогда шла речь в его стенах…
Со дня «спасения» клуба от закрытия звание его почетного члена присуждалось весьма нечасто. В марте 1813 года, когда пришло время платить членские взносы, к Старшинам Петербургского Английского клуба с письмом обратился его многолетний член – знаменитый русский полководец Михаил Илларионович Кутузов. Он писал, что по обстоятельствам военного времени не имеет возможности вовремя возобновить свой клубный билет, а терять членство в клубе ой как не хочется. В ответ Старшины единогласно решили послать спасителю Отечества диплом почетного члена и особое письмо, которые, увы, уже не застали Кутузова в живых. Этот небольшой факт прекрасно характеризует значение Английского клуба в жизни русского общества, – во время труднейшей военной кампании полководец вспоминал о клубной кухне, о любимом клубном диване и клубной библиотеке. Московский Английский клуб тогда же присвоил Кутузову звание почетного члена.
Попасть и в рядовые члены Петербургского Английского клуба представлялось делом весьма непростым. Число состоявших в нем лиц по понятным причинам всегда ограничивалось. В 1770 году – 200 человек, в 1771 – 250, в 1780 – 300, в 1817 году – 350, а с 1853 – 400. Более это число уже никогда не увеличивалось, хотя список кандидатов на вступление редко насчитывал менее тысячи жаждущих (в Москве число членов клуба полагалось до 600).
Зеркало и часы в одной из клубных гостиных. На часах обозначен год основания клуба – «1770». Фотогр. 1910-х гг.
Одна из традиций Английского клуба – его годовые торжественные обеды, которые всегда становились заметным явлением общественной жизни России. Во время обедов по традиции произносились речи. Иной раз выступал сам канцлер А.М. Горчаков, считавшийся одним из лучших ораторов старой России. Традиционно вся «политика» запивалась пуншем и жженкой. Не так ли началась столь модная теперь «дипломатия без галстуков», ведь на обедах, согласно традиции, присутствовал дипломатический корпус? Еще один ежегодный торжественный обед, носивший название Старшинского, давали членам клуба его новоизбранные Старшины. Обычно он назначался на середину мая.
В 1866 году Английский клуб
